Уже смеркалось. Солнце на прощанье распустило над горизонтом кроваво-оранжевые шлейфы. В высокой чернеющей синеве высыпались блеклыми точками первые звезды.

Безжизненный, холодный свет луны очертил контуры разрушенных зданий, обрамлявших четырехугольником длинную площадку с горами мусора: ржавые остовы брошенной техники, перекрученные арматурой скелеты тележек, вагонетка, опрокинутая вверх колёсами, словно дохлый жук. Не просто заброшенный комплекс — кладбище технологий, тени прошлого величия. Идеальное убежище для тех, кого выбросила в помойку цивилизация.

Космолёт рванул вверх, и я пожалел, что здесь нет противоперегрузочной капсулы, но жаловаться и ныть не стал. Лишь сжал зубы, чтобы перетерпеть боль, скафандр все равно ее быстро снял.

Развалины остались далеко внизу, превратились лишь в тонкие пересекающиеся линии. Где-то там заискрились огни мегаполиса, и наш аппарат рванул вперед, разрезая, как кинжал, бездонную тьму вечного космоса.

В ночной тьме, под крылом космолёта проступили очертания сильно вытянутой прямоугольной площадки аэродрома, с одной стороны ограниченной высоким лесистым холмом, ступеньками уходящим ввысь, с противоположной — тусклым зеркалом широкой реки, с серебристой лунной дорожкой.

Крупа аккуратно и тихо посадил космолёт на поляну на вершине холма, окруженную со всей стороны высокими деревьями. В темноте они казались загадочными великанами, склоняющими друг к другу вершины, будто шептались о чем-то.

Я легко спрыгнул вниз, не дожидаясь, когда Крупа опустит металлическую лестницу из кабины. Но сам он спустился по ней.

— Вот тебе рация, бинокль, пушка. Твое задание — как только с аэродрома поднимутся вертолеты, сообщить нам. Все. И запомни, по поводу угона аппарата я пошутил. Никакой самодеятельности. Вокруг площадки установлен забор с генераторами плазменных полей. Они создают высоковольтный барьер. Одно касание — разряд такой силы, что станешь мгновенным обгоревшим трупом. Пробить пушкой можешь, но это активирует дроны-стражи с лазерными пушками. Понял?

— Да, понял я, понял.

Я вытащил из сумки большой бинокль, подошел к самому краю холма. Ух, какой вид мне открылся. Аж сердце замерло.

Сеть рулежных дорожек золотыми нитями соединяла приземистые ангары. На ВПП катапульты и антигравитационные платформы для быстрого старта, подсвеченные синими светодиодными лентами. Слева топливный комплекс — двухэтажное здание под квадратной крышей с выстроившимися в ряд цилиндрами — топливными блоками. Рядом высокая башня диспетчерской вышки, и вращающийся локатор. В самом дальнем левом углу зона с большими боевыми вертолетами с плоскими винтами. В противоположном углу зона истребителей, напоминающие кинжалы.

Но пристальное внимание привлек элегантный силуэт летательного аппарата — плавные летящие линии фюзеляжа с черной керамической обшивкой, суженные стреловидные крылья, два типа движков — ракетные и турбореактивные. Космолёт, словно черный лебедь, рожденный в бурных потоках лавы. Каплеобразный фюзеляж — силуэт, вырезанный на полотне вечного космоса. Кажется, закрою глаза, увижу как этот прекрасный объект, воплощающий сокровенные мечты конструкторов и дизайнеров в самых современных технологиях и материалах, рвет гиперпространство на куски, оставляя за собой не шлейф раскаленной плазмы, а спирали звездной пыли.

И я сразу влюбился в этого «скакуна» и желание увести его из «конюшни», так хорошо защищенной, овладело мною, захватило всю мою сущность. Я тут же начал обдумывать, как проникнуть сквозь этот барьер, оказаться там, на той стороне. Пробраться к площадке, где высился красавец. Мысль о том, смогу ли я пилотировать этот аппарат, не мучила меня. По милости полковника Ковалёва я стал универсальным пилотом. Был уверен, что смог вытащить из базы нейро-интерфейса всю информацию.

— Ну ладно, я полетел, — сообщил Крупа. — Когда все закончится, я за тобой вернусь. Понятно?

Я развернулся к нему, повесив бинокль на грудь. Бездумно кивнул.

— Слушай, Лазер, я тебя еще раз предупреждаю — не лезь на аэродром. Если тебя схватят — сорвешь всю операцию.

— Крупа, я не маленький ребенок. Все понял. Отчаливай.

Крупа залез в кабину. Космолёт, призрачной тенью мелькнул над высокими кронами деревьев, пробив облака, исчез.

А я вернулся к краю холма, рассматривая рулежки, ангары, соображая, как же мне пробраться внутрь.

И тут услышал приближающееся фырканье мотора, густую зелень пробил яркий свет фар. В бинокль в инфракрасном режиме я увидел очертания широкой длинной машины, скорее всего, пикапа, или небольшого грузовика, и двух людей в кабине. Ехали ли они сюда, или просто по шоссе, которое извивалось вдоль густого леса?

Но решил попробовать. Схватив пушку, перевел в режим лазера и чуть подрезал корни и ствол дерева на краю обрыва. Уперся спиной, пытаясь столкнуть ствол вниз. Гул мотора приближался, и меня обдало жаром, что не успею, или уроню это проклятое бревно прямо на машину. Застучали в висках молоточки. С громким скрипом, кряхтеньем, бревно свалилось на дорогу. Отдышавшись, усмирив бухающее в груди сердце, я быстро сбежал с холма и спрятался в густом кустарнике.

За поворотом показался прямоугольный силуэт пикапа. Он свернул и покатился вниз, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Воздух огласил противный скрипучий звук тормозов, гул мотора стих. Машина едва не уткнулась в поваленное бревно.