— Слушайте. Давайте определимся. Я не землянин и мне плевать на все ваши исторические центры. На эту вашу как ее башню… Эйфе…

— Не землянин? — у Николая Кузьмича взлетела вверх одна бровь. — А кто?!

Я набрал побольше воздухе в легкие, выдохнул, чтобы успокоиться, собраться мыслями.

— Я родился на планете Галиганту в галактике Астреус. Мой звездолёт случайно занесло в вашу систему. Он сейчас болтается в поясе Койпера, как это у вас называется. Звездолёт сильно поврежден. И нужны материалы для ремонта. Вот я и обратился к вам, землянам. Но пока ничего не получил. А Туровский не сам все это настроил. Вас, землян, контролирует скалькутсы, высокоразвитая раса. Их звездолёт здесь, на вашей Земле, разбился. Они решили его восстановить и заставляют вас осваивать новые технологии для этого.

— Вы говорите нечто странное. Видимо, мозг не восстановился полностью. Мерещатся какие-то пришельцы. Так бывает после сильнейшего шока.

— Послушайте, Николай…э. э. э Кузьмич. На космической станции, куда я попал вначале, есть центр манипуляции сознанием. А вот я вам сейчас покажу.

Я вызвал внешний экран, голубоватой дымкой он завис перед кроватью. Проявилось изображение того самого помещения с высокими прозрачными пластинами с микросхемами внутри, и тонкими трубочками, по которым текла охлаждающая жидкость.

— Как вы это сделали? — чуть заикаясь, пробормотал Николай Кузьмич.

— Я же вам сказал, я — пришелец. Не землянин.

— Интересно, а как же вы так хорошо говорите по-русски? — вмешалась девушка. — И вы нас понимаете.

— Зои, я не говорю по-русски, — я устало прикрыл глаза. — Я лишь считываю ваши мысли, которые вы преобразуете в слова. И я с вами общаюсь напрямую.

— Вы телепат? — она улыбнулась так радостно, будто бы увидела что-то невероятно приятное.

— Я не знаю, как это у вас называется. Но, короче говоря. Я выяснил, что с помощью этого центра на космической станции, эта сверхцивилизация руководит землянами.

— Ну хорошо, — вмешался Николай Кузьмич. — Если по вашему мнению пришельцам был нужен звездолёт. Один звездолёт. Они бы построили его. И улетели. Но сейчас у нас их построили сотни. Зачем им так много? Да еще плюс к этому несколько военных баз на Луне, Марсе, Энцеладе, Ганимеде. Скоро всю солнечную систему застроят военными базами.

— Для чего так много, не скажу. Но знаю, что улететь они не могут на них.

— Да? И почему не могут? — Крупа, который до этого лишь молча изучал меня, подал голос.

Я сложил руки на груди, обвел всех троих взглядом.

— Потому что им нужна технология переноса через пространство в любую точку. А такая технология есть только на моем звездолёте. И только я могу это сделать. А они — нет. Эта технология у меня в голове, — я постучал пальцем по виску. — Она спаяна с моей электронной начинкой, которая встроена в мой мозг.

— Вы рассказываете очень странные вещи.Крупа, может быть, ты поздно его вытащил? Мозг повредился.

Впервые мне не поверили. А я так устал, что сил для того, чтобы доказать свою правоту, не осталось. Я лишь прикрыл глаза.

— Ну почему же, я ему верю, — мелодичный голос девушки заставил меня открыть глаза. — Действительно, ученые пытались создать такую возможность. Создать туннель пространства-времени. Через него можно пробить пространство и оказаться в любой точке Вселенной. Но у них не получилось что-то.

— Ладно. Давайте я переоденусь. А то надоело тут голым лежать, — я вспомнил, что хотел помочь девушке, а в том виде, в каком я сидел на кровати, даже попытаться не мог. — Ну? Дадите вы мне одеться или нет?

Они наконец встали, отошли в сторону, отвернулись. И я быстро натянул костюм, и влез в скафандр. Вспомнил про шлем. Поискал глазами и, к своей радости, обнаружил его лежащим на тумбочке за лампой. Без шлема скафандр становился бы ущербным.

— Зои. Давай я попробую.

Девушка подошла ближе, я смог лучше оценить контраст между ее грациозными формами и ужасным лицом. Вылетели золотые крошки, скрыли голову мерцающим облачком, она вдруг рассмеялась как-то по-детски, будто её пощекотали. Но не остановились в своей работе, спустились ниже. И вся фигура Зои исчезла в живом колышемся полупрозрачном коконе. Фьють. Сделав свою работу, наноботы ринулись обратно в свое гнездышко. А девушка мгновенно оказалась у осколка большого зеркала, что висело у двери.

И замерла. Обернулась к нам и в глазах ее билось недоумение, переходящее в какую-то досаду. А я поразился, как преобразилась девушка. Не только теперь смотрела двумя глазами, и выглядели они прекрасно, огромные, вытянутые к вискам, обрамленные очень пушистыми ресницами, будто озера в густой зелени. С лица исчезли все татуировки, уродующие ее. Вместо мерзкого ядовито-зеленого гребня по плечам рассыпались густые волнистые волосы пепельного оттенка.

— О, Зои, какая ты сегодня? Парик надела? И татуировки замазала?