Мужчина откинулся на спинку кресла, с нескрываемым осуждением посмотрел на парня.

— Не имеет значения.

Очертания стола, всего кабинета начали искажаться, разползлись. Проступила тьма. Едва заметное жужжанье. Капсула открылась. Хлынул свет, ослепил, но глаза тут же привыкли.

Вокруг меня хлюпала кровавая жижа — все, что осталось от моего прежнего тела. Все-таки перегрузка убила нас в очередной раз.

Медленно-медленно рассеялся туман моего видения. Начальник академии и парень, каким я был давным-давно. На мгновение хлынули в голову болезненные воспоминания об учебе в академии, об отце. И как мне хотелось вернуться туда, в прошлое и вмазать начальнику академии по физиономии.

Нет. Надо успокоиться. Я вдохнул побольше воздуха, выдохнул. Отогнал горькие воспоминания в самый дальний уголок сознания.

Я выскочил, отряхнулся.

Запустил сканирования сознания — помню ли я что произошло? Все ли витакамеры сумели переместить в мой новый мозг?

Уфф, нейронные связи восстановились, интерфейс выдал 99% целостности.

Вызвал робота-уборщика. Тихо хрюкая, словно от удовольствия, маленький помощник занялся очисткой.

Капсулы Осберта и Лысого не открылись. Одним прыжком я оказался рядом. Вызвал экранчик с показаниями уровня жизни. Уфф, обаживы.

Крышки капсул синхронно приподнялись по моей команде.

Осберт присел, осоловело оглянулся. Его покачивало. Глаза прикрыты. Бледная кожа стала совсем белой. Хреново ему пришлось.

А Лысый спал, свернувшись калачиком. На поверхности темно-красной жижи, как большая грязно-фиолетовая медуза плавала его грива. Я усмехнулся. Лысый опять стал почти лысым. Вита-камера восстанавливала тела по генетическому образцу, заложенному в банк данных. А Лысый каждый раз ленился обновить его.

Проверил интерфейс — и вздохнул с облегчением. Космические комиссары исчезли из поля видимости.

В голове совсем уже прояснилось. Вызвалкарту. Ослепительно ярко вспыхнули мерцающие звезды — цефеиды — маяки Вселенной. Но я не узнавал эту часть космоса. Совсем не узнавал. Конечно, галактик во Вселенной триллионы, и везде мы побывать не успели. Но всегда какие-то общие детали я подмечал. А тут.

— Ну и где мы? — поинтересовался я у подошедшего ко мне Осберта. — Где мы, Арихман нас побери? Где мы оказались? Между прочим, по твоей милости.

Осберт уже походил на себя, обычного. Глаза заблестели, лицо разгладилось, в уголках рта появилась обычная чуть снисходительная улыбка.

— Ну милость моя занесла нас похоже куда-то в спиральную галактику. В самую нижнюю часть ее рукавов. Выведи план-карту четче.

Я плюхнулся в выросшее подо мной кресло. Щелкнул пальцами, вызвал сферу под потолок рубки. Во всю ее ширь закрутилась плоская спираль из сверкающих пылинок.

— Подождите, — пронзила мысль. — А где у нас Дарлин?

Дарлин не было в рубке, когда мы совершали прыжок. Спасла ли ее капсула? Кончики пальцев похолодели.

Вжик-вжик. Разошлись двери рубки и на пороге предстала наша Принцесса. Пунцовая от злости.

— Что за бардак вы устроили? Почему я проснулась в гребанном дерьме. Куда делись мои волосы?

Действительно, вместо роскошной каштановой гривы с розовым оттенком на голове Дарлин красовались жалкие тонкие волоски. Дарлин так часто меняла свою прическу, что вита-камера путалась в ее генических образцах.

— Ты нас подставила! Вот и оказалась в дерьме! — Лысый уже проснулся и подскочил к девушке, размахивая руками. — Это ты! Ты не увидела, что на объекте есть разумная раса. Раса! Разумная! За нами гнались космоботы. Они размотали бы нас на кварки! И мы прыгнули. Прыгнули в воронку. Ты понимаешь, что ты наделала?

Ни одна жилка не дрогнула у Дарлин от воплей Лысого. Холодно отстранив его, легкой походкой прошествовала к нам.

— Уймись, Лысый, — миролюбиво проронил я. — С кем не бывает. Это я виноват, что не сказал нашей Принцессе просканировать всю планету. Все, забыли. Давайте думать, что делать сейчас.

— Ну что я могу сказать? — Осберт откинулся в кресле, прикрыл глаза. — Мы потеряли почти все топливо и баки для него. Это первое. Второе… Что второе? Ах, да. На данный момент мы абсолютно мертвы. С точки зрения Вселенной. Через пару часов отключится все электричество, гравитация. И мы все умрем, а наш аппарат будет вечно носиться в космосе, пока не рухнет на какую-нибудь звезду. Наша смерть будет долгой и мучительной.

Осберт, как никто другой, умел обнадежить.

— Ты офигел совсем? Что за адскую глупость ты сейчас сочинил? — Дарлин бросила презрительный взгляд на Осберта, который даже не пошевелился. Только ухмылка в уголке рта стала больше. — Тебе бы романы в стиле Стивена Кинга писать. Все не так ужасно.

— Что такое «стивен кинг»? — Осберт приоткрыл один глаз. — Этот «король» умеет создавать кротовые норы?

— Не умеет! Он писатель.

— А-а-а, — Осберт сделал вид, что разочарован.