— Ну и зачем главе «борзых» это делать? Вопросы по парню сняли.

— Ваше ведомство, — уточнил Феликс Владимирович.

— Так мы его и вели!

— А теперь мы будем.

— Нет ощущения, что вы за границы своего поля вышли?

— Так не за государственные же!

— Шутишь? — нахмурился Барух Моисеевич.

— А что ещё остаётся? — у работника Охранки дёрнулась щека. — Когда начальство приказывает, нам лишь остаётся взять под козырёк и исполнять. Всё, что я могу для тебя сделать, Барух, это поставить тебя в известность. И попросить не лезть.

— После возвращения Алексея Яковлевича Брюса мы и не лезем!

Леви говорил чистую правду. Пока шла работа по главе ханьской Палате Весов, который собирался занять трон древней империи на востоке, за молодым Брюсом очень активно присматривали. Всё же стараниями его деда, шестнадцатилетнего парня превратили в наживку. Но теперь, когда всё благополучно закончилось, наблюдение сняли. По просьбе этого самого деда.

По мальчишке, конечно, было много вопросов. Этот его дар, которым он людей чуть ли не с того света вытаскивал, общение с преступниками, тайный язык, наконец. Но старший Брюс всё их отмёл. Его жизнь, как он сказал, сама по себе чудо — после рака крови в терминальной стадии никто не встаёт и не начинает с чистого листа.

«А Ромка встал! — Леви вспомнил слова Алексея Яковлевича. — Так ли удивительно, что он теперь отдаёт миру долги? И, наконец, Барух! А что, если его и правда Спаситель коснулся? Рискнёшь вставать между моим внуком и Сыном?»

Резоны старого графа, Леви понимал прекрасно. Быть главой угасающего рода, знать, что с твоей смертью славная фамилия станет лишь одной из строчек в пыльной книге, невыносимо больно. И когда получаешь надежду на возрождение, не только на такие странности глаза закроешь. Можно и в святость удариться!

Тем более что опытный разведчик хоть и любил своего внука, но всё же не постеснялся проверить его на всех уровнях. Отправил за ним приглядывать свою старую подругу Краснохвостую — кицунэ из ёкаев по имени Кикути Ринко. А та, кроме охраны, выполнила ещё одно задание покровителя. На генетическом уровне исследовала графского отпрыска и со всей ответственностью заявила, что под личиной юноши не прячется оборотень из её племени. Просто мальчишка, который каким-то образом выжил. Плоть от плоти Брюсов.

Так что после всех проверок неудивительно, что Алексей встал на сторону внука. И потом битый час рассказывал старому другу о том, какой тот умничка, как умудрился вдохнуть новую жизнь в угасающий род. Про его слуг, которых тот из-за кромки вытащил, и чья верность принадлежит лишь молодому графу.

Спаситель, да он даже его контактами с преступным миром восхищался! Мол, это ж надо, денег у них занял! Не побоялся ни последствий, ни молвы. Характер — закалённая сталь! Даже деду зубы показал, в ответ ударил, представляешь! Матереет, щенок!

Тогда, после разговора и перед отбытием в свадебное путешествие, Алексей Яковлевич попросил товарища внуку не мешать. Приглядывать, если нужно, но не мешать. Мол, пусть он свои ошибки молодости совершает — кто мы, мол, без них?

«Но запомни, Барух! — на прощание сказал он. — Начнёте их против него использовать, я к императору пойду. Ты меня знаешь, мало никому не покажется! Впервые за много лет у Брюсов надежда появилась! Не позволю её уничтожить!»

Сам же уехал, чтобы опекой не угробить развивающийся талант — так сказал.

— С чего хоть возбудились? — уточнил Барух Моисеевич, сливая остывший чай и заваривая новую чашку. — Я понимаю, конечно, что «борзые» параноики, каких мало, но где мальчишка Брюсов, а где безопасность престола?

— Иган Брен, — коротко ответил Феликс Владимирович.

— И что? — не понял Леви. — Мы его проверили, мелкая сошка. Криминал, в основном в отмывании денег и уклонении от налогов. Не наш уровень.

— Так-то оно так… — протянул Рязанов. И замолчал.

— Что раскопали? — тут же сделал стойку контрразведчик.

Его собеседник выразительно кашлянул. Мол, а теперь ты границы поля переходишь. С чего мне тебе выдавать оперативные наработки нашей службы? Но через несколько секунд смягчился и всё же выдал.

— Скажем так. По самому Брену действительно всё так, как ты сказал. Мелкий преступник, хотя и очень осторожный. Если его по закону брать — пришить нечего. Но вот вокруг него слишком уж всё мутно. Есть основания полагать, что он либо выступает связным крупной террористической организации, либо является врагом оной. Больше ничего не скажу, извини.