Обхватываю себя руками. Меня начинает бить крупная дрожь.

— То есть? Мы здесь застряли навсегда?

Кестер

— Значит, через разлом можно пройти? Есть способы его открыть?

Я ожидаю вспышки магистров на тему: «Эй, парень, не вздумай чудить!» и «Кто ж тебя туда пустит?»

Но Айленгор понимающе кивает.

— Сам думал об этом. Но пока что все разломы открывались только оттуда.

Вспоминаю теоретические занятия: в среднем разломы открываются раз в два месяца. И последний был совсем недавно…

В глазах темнеет от бессилия. Хочется орать и разбивать в кровь кулаки о стены. Но кто будет воспринимать меня всерьёз после истерики?

Словно со стороны слышу свой голос, он звучит глухо, но на удивление спокойно.

— Я должен быть в следующем патруле, если не найдём путь раньше.

Магистры обмениваются взглядами.

— Ты хоть представляешь… — Айленгор качает головой. — …как это происходит? Когда разлом открывается, оттуда несётся волна тьмы. Затем разлом схлопывается, и чёрное облако разваливается на сгустки, которые расползаются с бешеной скоростью.

— Тейлор прошёл через один из таких разломов? Это кто-нибудь видел?

— Нет.

— Значит, это не единственный путь.

— Тейлор был заражённым, — высказывает предположение Мардего. — Что если у заражённых остаётся связь с той стороной и они могут открыть путь туда?

— Эрлан, — в один голос говорим мы с Айленгором.

— Можно попробовать. — Айленгор трёт висок и тут же спохватывается: — Но тебе, Кестер, надо остаться здесь.

— Нет, — твёрдо отвечаю я.

— Моё предположение, — продолжает магистр, глядя мне в глаза, — вытащить с той стороны человека можно только через связь. Именно поэтому Тейлор пытается докричаться до Арона.

У меня внутри всё кипит, но я сдерживаюсь, стараясь говорить как можно спокойнее. Любая моя эмоция сейчас будет вызывать сомнения в том, что я способен думать головой.

— Позвольте не согласиться, магистр Айленгор. Тейлор ушёл на ту сторону с чётким намерением: выполнить миссию, то есть закрыть разлом изнутри.

— Да, и частично у него получилось, — признаёт магистр. — Лет на пять частота прорывов снизилась до двух раз в год. Тогда мы не поняли причин, просто обрадовались. Сейчас, сам знаешь, это происходит раз в два месяца. Похоже, силы у него на исходе.

— Но он жив?

— Видимо, да. До истории двадцатилетней давности это происходило ежемесячно, а порой и чаще. Но о чём это говорит?

— О том, что от моего отца ему нужна была помощь, но не для того, чтобы вернуться, а чтобы призвать магов на ту сторону. В последнем видении Мели он сказал, что закрыть разлом с нашей стороны невозможно и что ему нужна помощь там. Не вы ли два дня назад говорили, что не позволите «профукать такую возможность».

— Да помню я. — Айленгор морщится.

— Так найти и допросить моего дядю — это не та возможность, тем более что улик против него нет. Вы просто потеряете время. А Мели там в опасности.

Мой голос всё-таки срывается. Как подумаю, что моя Мели сейчас непонятно где. И не просто в неизвестном месте, но там, откуда приходят те, с кем наш мир бьётся уже несколько веков.

— Успокойся, Кес, — прорывается сквозь туман голос Мардего. — Тот, кто её спас, едва ли хочет её гибели. С ней всё будет в порядке.

— Но она там… И мне надо на ту сторону.

— Да, — неожиданно решает Айленгор. — Надо попробовать открыть проход при помощи Эрлана. Есть у меня идея. Я сам пойду, если получится.

— Вместе пойдём, — поддерживает его Мардего.

— Нет, Аркис, ты останешься здесь, — твёрдо говорит Айленгор. — Мне нужен человек на этой стороне, которому я смогу доверять, как самому себе. Возможно, вам с Кестером придётся нас вытаскивать.

— Я не останусь магистр. — Я с вызовом смотрю на Айленгора.

— Что если вернуться не получится?

— Значит, останемся там. Тейлор как-то прожил около двадцати лет в том мире, значит это реально. Будем охранять наш мир с той стороны.

Мардего вздыхает в своём кресле. И Айленгор наконец сдаётся.

— Ну хорошо… в неизвестность так в неизвестность. Но только нас двоих будет недостаточно. Как думаешь, Аркис, найдём мы добровольцев на старшем курсе?

— Я бы не стал привлекать адептов, когда есть выпускники, соскучившиеся по настоящему делу, — высказывает своё мнение Мардего.