— Всего минуту? — удивился он, — вы так в себе уверены?

— Скорее уверен в вас, сеньор Энрике, — улыбнулся я ему, явно его интригуя.

— Сеньоры, прошу оставьте нас, — попросил он своих спутников, а я поблагодарив Фернанду за помощь, отпустил и Бернарда тоже, оставшись рядом со стариком наедине.

— Ваша минута пошла, сеньор Иньиго, — улыбнулся он мне, явно не очень понимая, чем я могу его заинтересовать.

Я же, молча протянув руку, взял кусок хлеба с блюда, макнул его в рагу и прямо по скатерти стал вести линию северного побережья Африки начиная от самой восточной части, затем по линии Средиземного моря до Гибралтара, а затем спускаясь на юг по западному побережью.

И если сначала Энрике удивлённо смотрел за тем, как я, макая хлеб в мясное рагу пачкаю скатерть, то по мере появления на ней знакомых ему контуров, над которыми он явно сидел сотнями и тысячами бессонных ночей, его взгляд становился всё острее и острее.

Макнув последний раз, я довёл линии до изученного португальцами места, затем поднял взгляд на старика.

— Мне нужны четыре каравеллы, сеньор Энрике, — тихо сказал я, не отнимая хлебный мякиш от стола, — за это я готов дать вам то, что не купить за деньги.

— Откуда у вас эта информация? — сглотнув ком в горле, также тихо спросил он меня.

— Человечество гораздо раньше, чем мы думаем, исследовало мир, — я пожал плечами, — мы лишь сейчас познаём то, что было давно забыто.

Он явно знал об этом, поскольку его взгляд прояснился.

— Вы историк? — поинтересовался он.

— В первую очередь путешественник, как и вы, сеньор Энрике, — ответил я чистейшую правду, — и которому позарез нужны корабли.

— У вас нет денег на постройку своих? — хмыкнул он.

— Есть, — соврал я, — но нет времени и к тому же, я прекрасно понимаю, что не смогу в одиночку разведать то, что узнал. А вот вы сможете, обеспечив себе всеобщее признание, а главное память потомков, как великий исследователь морей и океанов.

— Как многое вы знаете? — он посмотрел на линии западного побережья, которые я нарисовал.

— Мне нужно всего четыре каравеллы, сеньор Энрике, — улыбнулся я ему, — а не целая флотилия.

Его глаза расширились.

— Я могу заплатить вам, — быстро сказал он.

Мне хоть и нужны были деньги, но не признаваться же ему в этом.

— Как вы измерите горы золота, тонны слоновой кости и сотни тысяч рабов, которые получит Португалия и вы, благодаря этим сведениям, сеньор Энрике? — удивился я, — как это оценить в деньгах? К тому же, я ведь и сам, когда подрасту, могу получить это, поскольку информация о побережье есть только у меня. Я позаботился об этом и уничтожил те свитки, которые содержали эту информацию.

— Минута вышла, сеньор Иньиго, — задумчиво ответил мне старик, — предлагаю продолжить этот разговор в моём доме сегодня, после этого вечера. Мне тяжело скрыть, насколько ваша информация для меня важна, к тому же, вы явно не наивный юноша, который не понимает, чем владеет.

— О, я могу продать это кому угодно, сеньор Энрике, — согласился я с ним, — мои соотечественники, турки, французы, венецианцы, да что там говорить, даже арабы заплатят мне за это очень много.

— Почему же вы тогда пришли ко мне? — он внимательно посмотрел на меня.

— Родственная душа, сеньор Энрике, для меня не пустой звук. Я с детства грезил путешествиями, морем, но посмотрите на меня, — я провёл рукой по своему телу, — где я и где дальние переходы, когда я даже в повозку не в состоянии самостоятельно забраться.

Старик тяжело вздохнул, мои слова явно задели его за живое.

— Приезжайте ко мне, как только освободитесь сеньор Иньиго, я буду вас ждать с договором и кораблями, — сказал он, поднимаясь из-за стола и просто рукой растерев линии на скатерти, чтобы скрыть мой рисунок.

К удивлению своих спутников, он сказал, что они уходят и правда вскоре покинул вечер, никому больше ничего не сказав. Я же направился ближе к Пауле, где оказывается уже обсуждали три судебных поединка, на которых юноши будут решать, кто первый пойдёт с девушкой на свидание.

Ко мне подошёл Фернанду, и тихо сказал.

— Дедушка попросил провести вас к нему.

Я кивнул и показал Бернарду следовать за мужчиной, который проведя нас по коридору, рядом с залом, где мы находились, завёл в небольшую комнату, в которой сидели: герцог Браганса, король и ещё два незнакомых мне старика. Бернарду показали посадить меня в кресло и выйти, что он и сделал.

Я внимательно посмотрел на странную компанию.

— Всего один вопрос к вам, сеньор Иньиго, — сказал герцог Браганса, — насколько плох Каликст III? Только постарайтесь отвечать, максимально придерживаясь полученным из Рима данным своих источников, а не собственным размышлениям и догадкам. На кону слишком большие ставки для этого.