Шрифт:
Глаза у всех округлились, а стоящий рядом со мной негр-переводчик с придыханием заметил.
— Я второй раз в жизни слышу такую цену, за одну рабыню.
— Десять тысяч, — раздался новый голос, и ахнув, толпа повернулась к новому действующему лицу.
— Фернанду де Браганса! Фернанду де Браганса! — отовсюду раздались голоса узнавания.
— Одиннадцать тысяч, — на моём лице не дрогнул и мускул.
Над торгами повисла тишина, стоимость одной рабыни превысила стоимость целого корабля или небольшого городка.
Стоящий неподалёку от меня мужчина лет тридцати, в полном расцвете сил и одетый даже на вид очень дорого, заинтересованно посмотрел на меня. Его спутники также удивлённо посмотрели в мою сторону.
— Двенадцать тысяч флоринов, — с лёгкой улыбкой обозначил он следующую цену.
— Тринадцать, — я снова спокойно ответил, даже не повышая голоса.
Лица и глаза сотен людей были направлены только на нас, поскольку рабыня явно отошла на второй план в этих торгах, а сошлись в схватке два мужских эго.
— Четырнадцать, — поколебавшись, перебил он мою ставку, победно оглянувшись на своих спутников, которые стали поздравлять его с победой и такой ценной покупкой.
Я посмотрел на замерших моих спутников: на хмурого Бернарда, побелевшего сеньора Аймоне, на сеньора Альваро, который взялся за свой крестик и буквально не дышал, и принял решение, хотя таких денег у меня не было, поскольку мои расходы на оплату путешествия больше чем четырёх сотен человек окончательно подорвали мои финансы, которые и так стремительно заканчивались, поскольку все свободные средства были вложены в раскрутку ломбардов и банков.
— Пятнадцать тысяч флоринов, — упали мои слова в полнейшей тишине.
Глава 3
Поздравления возле мужчины тут же утихли, он изумлённо посмотрел на меня, мой костюм, но тут его взгляд остановился на моём поясе. Он приоткрыл рот в понимании, улыбнулся и вежливо поклонился, признавая своё поражение.
Распорядитель торгов, а главное бесконечно счастливый продавец рабыни, тут же радостно заверещали, что торги окончены и выиграл их я, сразу побежав ко мне за деньгами. Я сказал название кораблей, на которых меня можно найти и витавший в небесах от радости продавец приставил ко мне своего помощника, да и сам всё время тёрся неподалёку, поскольку я сказал, что расплачусь с ним, как только вернусь на корабль, находящийся в порту.
— Всех помыть, выписать вольные и привести на корабль, — хмуро распорядился я ему, понимая, что придётся продавать свои драгоценности, чтобы выплатить такую колоссальную сумму, — ваш переводчик побудет пока у меня.
— Конечно ваше сиятельство, конечно, — кланялся он, даже не пытаясь со мной спорить, хотя явно ему хотелось как можно быстрее получить деньги за свой товар.
Пока мы решали вопрос неожиданно купленных рабов и отправки их на корабли, ко мне подошёл мой соперник в торгах в сопровождении своей свиты.
— Поздравляю вас с прекрасной покупкой, сеньор, — легко улыбнулся мне он, заговорив на хорошей латыни.
— Благодарю вас сеньор, я обязательно найду ей применение в своей спальне, — я также ему улыбнулся, видя, что он не сильно и переживает из-за своего проигрыша.
Он рассмеялся, услышав мой ответ, и ещё более заинтересованно меня рассматривая.
— Могу я узнать имя человека, который судя по святым покровителям, изображённым на его поясе, является представителем известнейшего флорентийского банкирского дома Медичи? — с лёгкой иронией поинтересовался он у меня.
— Отдаю дань уважения вашему образованию сеньор и ещё больше зоркости ваших глаз, — улыбнулся я ему, — вы абсолютно правы, с Козимо Медичи нас связывают деловые отношения, а сам я граф Иньиго де Мендоса.
— Граф? — его глаза расширились, и он мне поклонился, — простите ваше сиятельство, за моё невежество, я не знал, что вы титульный дворянин.
— Сеньор, я же вижу, что вы человек чести, — отмахнулся я от его извинений, — поэтому от вас лично, меня вполне устроит обращение, сеньор Иньиго. Зачем нам эти условности между образованными людьми.
Он улыбнулся моему ответу и заинтересованно спросил.
— Позвольте также спросить, а вашего дедушку как зовут, сеньор Иньиго?
— Также Иньиго, сеньор, — склонил я голову, — точнее, конечно, это меня назвали в его честь.
— Маркиз Сантильяна, Иньиго Лопес де Мендоса? — решил уточнить он, на что я ещё раз поклонился, подтверждая это.
— Мой дедушка встречался с вашим дедушкой два года назад при дворе короля Энрике, когда он был с миссией в Кастилии, сеньор Иньиго! — радостно воскликнул он, — он мне рассказывал, что маркиз Сантильяна произвёл на него большое впечатление при их знакомстве.