Меньшиков мне не понравился совсем. Может быть, достаточно рослый, стройный, с ухоженным бритым лицом и подстриженными усами, с надменным и волевым взглядом через пенсне, этот человек может нравиться женщинам. Возможно, он производит некоторое впечатление и на мужчин, которые за образом уверенного в себе умного человека не разглядят червоточинки.

Тщеславный, самовлюблённый, потерявший под ногами опору и считавший, что он не падает, а взлетает, Меньшиков в моих глазах был именно таким. Он сразу же оттёр от меня наследника российского престола, постарался заполнить собой всё пространство даже этого тряпичного дворца, в котором мы находились с адъютантом Александра Николаевича.

Он был угодлив, учтив, предусмотрительным… А я назвал хоть одно качество, которым должен обладать военачальник? Предусмотрительным? Так это касается только угадывания желаний наследника престола Российского, но не планов врага.

Но самый главный показатель для меня — Меньшиков оставил Севастополь. В тот момент, когда там необходимо создавать строгую систему организации обороны, проводить разведку, находить тактические приёмы, чтобы не просто сидеть в городе, но и бить врага. Вместо всего этого Меньшиков, как только узнал о приближении наследника российского престола, рванул за сорок вёрст, чтобы выказать своё почтение Александру Николаевичу.

— Хорошо. Если не хотите быстрого перехода, который меньше привлечёт внимание, действуйте большим числом войск. Враг уже знает о том, что наследник российского престола находится здесь, появляется основание для того, чтобы Его Высочество отправился и вовсе с моим корпусом в Севастополь, но я бы советовал малым числом и без узнаваемого мундира, — сказал я и вышел из царского шатра.

Ну не буду же я уговаривать. Тем более, что мои переходы и без того были крайне медлительными из-за свиты наследника. А ещё я подумал о том, что было бы неплохо оказаться в Севастополе, когда там ещё не будет Меньшикова. Александр Сергеевич обязательно станет сопровождать наследника российского престола, вероятно, даже какой-то приём будет сделан прямо здесь, в шатре. Как бы не устроили бал.

А мне найдётся с кем поговорить в Севастополе и без адмирала Меньшикова. Вот же! Он же ещё и адмирал! А какие битвы выиграл? Или может что-то особенное сделал для русского флота?

Мобильный отряд в три тысячи бойцов, выделенный мной из всего корпуса, за четыре часа добрался до Севастополя. Отрадно было видеть, когда на северо-восточном участке обороны города при нашем приближении стали изготавливаться к отражению атаки. Значит, всё-таки работа с личным составом проведена, офицеры не дремлют.

А, следовательно, тут, в городе, есть люди, которые способны сделать все и даже больше, чтобы только Севастополь стоял. Надеюсь, как раз с этими людьми мне и удастся найти общий язык.

— Не боись городок… Я здесь, а значит, мы выдюжим, — пробормотал я, обращаясь, будто к живому человеку, к Севастополю.

По прибытию, в сопровождении офицера, я направился прямиком к командованию. Нахимов, именно он был сейчас за главного в виду отсутствия Меньшикова, да и Корнилова, встречал меня в штабе Черноморского флота.

— Доложитесь и представьтесь! — требовательно сказал Павел Степанович Нахимов.

Кто же не видел фотографию этого славного русского морского офицера! И пусть он был не в том френче, в котором я помню его по фото из учебников, и на нём не было того головного убора, с которым его рисовали — фуражки. Это был всё равно тот самый Нахимов, чьим именем в будущем называли учебные заведения для детей, мечтающих стать морскими офицерами.

Почему-то перед Нахимовым у меня оказалось больше пиетета, чем даже перед русским императором, не говоря уже о наследнике российского престола. Наверное, я больше был воспитан на Нахимове, по тем описаниям, как он смог организовать оборону Севастополя, сколь мужественно при этом себя вёл.

— Генерал-майор Алексей Петрович Шабарин. Прибыл с корпусом для участия в обороне Севастополя, — представился я.

Реакция на моё имя меня озадачила. А вопрос, прозвучавший следом, заставил меня улыбнуться.

— Шабаринки привезли? И вы сказали о корпусе… Но с вами три тысячи кавалерии, — поднявшись со своего места, спросил Нахимов, стал вплотную ко мне, стоящему до этого напротив его стола, и протянул руку. — Спасибо, господин генерал-майор. Конструкция ваших пушек уже показала себя. Разгром турецкого флота — в том числе и ваша заслуга.

Услышать такое от человека, которого я безмерно уважаю уже за то, что знал о нём в будущем, многого стоит. Нет, слёзы не стали наворачиваться на моих глазах, но вот понимание, что я уже, действительно, сделал немало для победы, в какой-то мере пьянило.

Жить пять лет с одной мыслью: подготовиться к войне. Отдавать самого себя, все свои силы, всю свою энергию на достижение цели — это то, что требовало благодарности от других. Ведь я тоже человек, мне хочется услышать за свои труды человеческое искреннее «спасибо».