Я не знала, что ему ответить. Миновав гостиную, я спустилась с крыльца и прошла под навес. Сидевший в коляске папа с улыбкой взглянул на меня.

– Ну, как там Расселл, дозвонился кому-нибудь? – спросил он.

Сбоку под навесом стоял пустой контейнер переносного холодильника, и я подтащила его к коляске отца, отбросив для расчистки места кусок доски, свалившейся с потолка.

– Мне надо рассказать тебе кое-что, – быстро сказала я, присев на крышку холодильника. – К Стейси в гости зашли два парня. Этот пикап принадлежит одному из них, Брайану. Стейси только что сказала Расселлу, что он ее брат, но это неправда. Я не знала, что они придут. Честное слово, я не…

– Спасибо, что рассказала мне, – прервал меня папа, и тут мы услышали, как хлопнула задняя дверь. – Надеюсь, что провода у Расселла достаточно длинны, – добавил он.

У меня защипало глаза. И это все, что он мог сказать? Я не испытала ни малейшего облегчения, только обострившееся чувство своей вины.

Крис и Брайан зашли под навес, и я встала с контейнера. От смущения я не знала куда деть глаза, то ли на парней смотреть, то ли на отца, то ли вообще в сторону. Брайан сразу прошел к пикапу и поднял капот, а Крис остановился около коляски и протянул руку.

– Здравствуйте, сэр, – сказал он, и, несмотря на все что случилось за последние пятнадцать минут, я, в сущности, едва не разлилась лужей любви к нему прямо по бетонной подушке.

Отец взглянул на него с непроницаемым выражением.

– Я не могу пожать вам руку, – вежливо ответил он, – но рад с вами познакомиться. Я – отец Молли, меня зовут Грэхем. А вас, позвольте…?

– Крис Тернер. – Крис неловко опустил руку.

Расселл, выйдя из передней двери, уже направился к навесу, позвякивая ключами от нашей машины.

– Док, Брайан сможет дать нам прикурить, – сообщил он моему отцу. Он называл папу «Доком» или «Доктором» только в тех случаях, когда хотел подчеркнуть перед кем-то почтительное отношение к отцу. Это всегда срабатывало.

– Отлично, – откликнулся папа.

Расселл удалился в сторону минивэна, а мой отец вновь взглянул на Криса.

– Вы, Крис, видимо, учитесь в средней школе Оуэна? [25] – спросил он.

– Да, сэр.

– Выпускной класс, как я догадываюсь?

– Да, сэр.

– Я знаком с членами вашего совета, – сообщил папа, – а также с принципалом и его заместителем. Отлично знаком. У них там прекрасный персонал.

Под воздействием услышанного лицо Криса начисто лишилось румянца.

– Серьезно? – чисто риторически спросил он.

– Угу, – отозвался папа, и я поняла, что смысл его разговора с Крисом лежал далеко за пределами сказанного. Интересно, подумала я, могли ли члены совета и школьное начальство сообщить о Крисе нечто такое, что вызвало бы его замешательство.

– Крис, помоги-ка мне, – крикнул Брайан, и я заметила, с каким облегчением Крис воспользовался предлогом необходимости помочь Брайану и Расселлу с проводами для прикуривания.

Едва машина завелась, Расселл включил кондиционер, чтобы охладить салон. Чуть позже он уже катил коляску с отцом к нашему пандусу, а я плелась рядом с ними.

– Спасибо за помощь, – сказал Расселл Брайану, небрежно махнувшему в ответ.

– Погоди минутку, Расс, – попросил папа, когда мы подъехали к пандусу, и добавил, взглянув на Криса: – Ей только четырнадцать, Крис. Вы помните себя в этом возрасте?

– Да, сэр.

– Чего вам хотелось в четырнадцать лет? – спросил папа.

– Па-па, – смущенно взмолилась я.

Мне хотелось, чтобы мы скорее сели в машину и уехали, не продлевая мучений этой случайной встречи.

– Я был уже достаточно взрослым, чтобы самому выбирать друзей, – ответил Крис, и папа стрельнул в него взглядом.

– Поосторожней, дружок, – тихо предупредил он, и Крис, казалось, слегка отшатнулся.

Папа кивнул в сторону пандуса, и Расселл завез его в салон. Я взглянула на Криса. Не уверена, удалось ли мне выразить ему молчаливое извинение, как я надеялась, но он улыбнулся, явно дав понять, что запугивания отца не способны положить конец нашему знакомству.

Не могу припомнить другого случая, когда я нервничала в присутствии отца. Пока машина везла нас обратно в Моррисон-ридж, на душе у меня скребли кошки, а молчание в салоне казалось таким гнетущим, что я с трудом могла дышать. Мне хотелось услышать от отца хоть что-нибудь. Хотелось, чтобы он накричал на меня – как поступила бы мама, – отругал, и мы покончили бы с этой историей, но это был не его стиль. Отвернувшись от Расселла, я упорно пялилась в окно, щеки у меня горели, и я все раздумывала, кто же нарушит это молчание. Уж точно не я.