Мне захотелось высказать это откровенно. Но одно признание могло спровоцировать другие, а я не могла позволить себе полной откровенности.

– Не знаю толком, – ответила я. – Возможно, того, что не смогу любить такого ребенка так, как могла бы любить нашего родного.

– Вот уж этому я не поверю, – усмехнувшись, возразил он. – Вспомни, как сильно ты любишь Кая и Оливера.

– Но они кровно связаны с тобой.

– Все будет в порядке, – ободряюще произнес он.

– И я побаиваюсь совершенно открытого усыновления, – призналась я. – Я понимаю, что тебе хочется более открытых взаимоотношений с биологическими родителями.

– Мы во всем разберемся, – сказал он. – Да, я склонен к совершенно открытому усыновлению, однако у нас есть пространство для маневра. Не переживай из-за этого, малыш. У нас будет время все продумать и согласовать.

– Ладно. – Я уткнулась лбом в его плечо. – Просто… я старалась произвести на Сиенну самое лучшее впечатление, – заявила я. – Так что, пожалуйста, не вздумай больше обвинять меня в каких-то тайных кознях.

– Прости. – Он вытянул руку, закрыл жалюзи на ближайшем окне, отрезав нас от окружающего мира, и поцеловал меня. – Прости, милая, – опять прошептал он.

Его руки проникли ко мне под рубашку, помассировали спину и расстегнули бюстгальтер. Мы закончили общение в нашей спальне, где занимались любовью, как обычно, с наслаждением, однако сердце мое разрывалось на части. Позже, устало отдыхая в его объятиях, я думала о том, что прошлое все-таки встало на моем пути. Оно ощущалось вполне материально, как некий удерживающий меня блокпост, препятствующий движению вперед.

И я не представляла, как убрать его с пути.

– Вы видите номера домов? – спросил Расселл, медленно проезжая на минивэне по Снэппинг Тертл-лейн.

Стейси жила в двадцать восьмом доме, но пока на этой унылого вида улочке нам удалось увидеть номер лишь на одном из домов. Домишки здесь теснились друг к другу, а припаркованные автомобили и грузовики еще больше сужали и без того узкую улицу. Наши поиски продолжались уже минут десять, и если нам не удастся в ближайшее время найти его, то мне придется ехать в папин кабинет и дожидаться там, пока он примет всех пациентов.

– Разве там не число двадцать восемь? – спросил папа, сидя в салоне в своей коляске. – Вон там. На столбе автомобильного навеса?

– Точно! – с облегчением воскликнула я, увидев этот номер. Восьмерка упала на бок, напоминая скорее знак бесконечности, чем цифру, но, должно быть, это именно то, что нужно. Расселл свернул на подъездную дорожку на редкость ободранного домика. Когда-то, вероятно, его стены покрывала синяя краска, но от нее практически ничего не осталось. Изломанный водосточный желоб под крышей висел над входной дверью под углом в сорок пять градусов, часть дощатого навеса провалилась, и его обломки лежали на земле. Окно верхнего этажа треснуло, по стеклу тянулась длинная трещина, и ветер хлопал покосившейся защитной дверью с проволочной сеткой.

– Кому-то выпали трудные времена, – произнес за моей спиной папа.

– Может, мы все-таки нашли не тот дом?

Я не могла представить, что Стейси с ее великолепными волосами и идеальным макияжем живет в такой развалюхе. Но не успела я еще до конца высказать свои сомнения, как в дверях появилась сама Стейси. Придержав сетчатую дверь, она шагнула на крылечко, призывно взмахивая рукой.

– Полагаю, что дом все-таки тот самый, – признала я, взяв свой рюкзачок с пола и открыв дверцу минивэна.

– Мы заедем за тобой после окончания приема у твоего папы, – сказал Расселл.

– Около половины пятого, – добавил папа. – Желаю приятно провести время.

– Постараюсь. – Я спрыгнула с подножки машины и направилась к дому.

Стейси, прищурившись, взглянула на минивэн.

– Неужели твой папа сидит там сзади в машине? – спросила она.

– Да, за Расселлом, в салоне, – подтвердила я. – Он едет в свой эшвиллский кабинет поработать с несколькими пациентами, они заедут за мной в половине пятого.

– Отпад! – Она схватила меня за руку и потащила в дом. – Погоди, сейчас я расскажу тебе мой план!

Мы оказались в небольшой квадратной гостиной, где витал запах спагетти с подливкой. Повсюду, по всей мебели и даже полу в беспорядке висели или валялись полотенца, какая-то одежда и книги вперемешку с видеокассетами.

– А где твоя мама? – спросила я.

– На работе! – Стейси в ликовании раскинула руки. – Дом полностью в нашем распоряжении, и догадайся, кто придет к нам?

Моя рука невольно скользнула в карман шорт и сжала аметистовую ладошку.