– Мне хотелось бы на это надеяться.

Ударив его еще раз подушкой по голове, я откинула ее и уселась на диван:

– Ты ничего обо мне не знаешь, хотя, по всей видимости, считаешь по-другому.

Дрю присел возле меня:

– Я знаю.

– Я не про все сообщаю в Сети. Особенно это касается моих настоящих чувств.

– Извини меня.

Я замерла. Он впервые произнес эти слова и, возможно, единственный раз за всю мою жизнь.

– Мне правда очень жаль, Джиа. Я облажался.

Я встретилась с его взглядом:

– Тогда почему ты хотел, чтобы мама и папа на меня взъелись?

– Потому что родители… – Он расстроено крякнул. – Потому что они не спрашивают с нас за наши поступки. Из-за этого я стал человеком так себе. И надеялся, что с тобой они добьются большего.

– Ты обвиняешь меня в своих проблемах с родителями? Как оригинально.

Дрю засмеялся:

– Знаю. У всех есть проблемы с родителями. – Он постучал меня кулаком по колену. – Я всегда думал, что у тебя их нет.

– Я притворялась, что их нет.

– Добро пожаловать в реальный мир, сестренка.

– Смешно. Так… Ты правда ненавидишь маму с папой?

– Нет, конечно нет. Просто у меня появилось собственное мнение о некоторых вещах.

– Например, что они легко закрывают глаза на то, что не должны нам прощать, – отметила я.

Он пожал плечами:

– Могло быть намного хуже.

– Они могли бы быть субъективными придурками.

– Или лгущими снобами.

Я повернулась к брату, оценивая его слишком длинные волосы и самоуверенную улыбку.

– Однажды ты встретишь девушку, которая поубавит твой пыл. И я очень надеюсь, что она будет помешана на «Твиттере».

– Это станет катастрофой, Джи.

– И именно это доставит мне много удовольствия.

Дрю глубоко вдохнул:

– Если она будет такой, как ты, то я посчитаю себя везунчиком.

Глаза защипало от слез, и, пока я раздумывала, что сказать, он достал из кармана ключи:

– Ну, я должен идти.

Очевидно, мы прошли долгий путь в поисках возможности делиться друг с другом своими чувствами, и это определенно шаг вперед в наших отношениях. Я кивнула.

– Меня ждет Брэдли. Мы приехали сюда вместе.

– Брэдли все еще здесь? – Я осмотрелась, будто ожидая, что он появится из ниоткуда.

– Не здесь, я оставил его на тренировочном поле для гольфа.

– Для гольфа?

– Да.

– Не знала, что ему нравится гольф.

– Да, он тоже мало о тебе знает.

– Это ужасно, я знаю.

– Ужасно то, что я проведу в одной машине с ним следующие три часа, а у нас абсолютно нет ничего общего.

Я засмеялась и обняла его:

– Спасибо за заботу. Спасибо за… Спасибо.

Через пять минут после отъезда брата домой пришла мама. Увидев меня, она замерла с приоткрытым ртом, а затем быстро изобразила на лице улыбку:

– Джиа, привет. Ты дома.

Я встала с дивана:

– Мам, не надо притворяться, что ты не расстроена. Сегодня утром я очень недоброжелательно себя вела по отношению к тебе, извини меня.

– Все нормально. Все в порядке. – Она направилась в кухню, и я последовала за ней.

– Мам, пожалуйста, не злоупотребляй этой фразой.

– Что? – Она принялась загружать посудомоечную машину.

– Мам, ты можешь посмотреть на меня?

Она повернулась ко мне.

– Пришло время начать выражать свои истинные чувства. Я знаю, что обидела тебя этим утром.

Из нее вырвался сдавленный плач, и она прижала ладонь ко рту.

– Ты мама, а не робот. Я знаю, что у тебя есть чувства. Позволь себе иногда их проявлять. Я не стану думать о тебе хуже. На самом деле я считаю, это поможет мне узнать тебя лучше.

Она заключила меня в объятия.

– Мы не идеальны и не должны быть. – Я подняла руку и взъерошила ей волосы.

– Джиа. – Мама пригладила волосы.

Я засмеялась. Знаю, что она не изменится сразу же или за одну ночь, но, похоже, это будет началом.

Я закрыла глаза, повторяя свою речь, которую мне предстояло произнести на сцене перед всей школой. Главной моей целью было воодушевить выпускников особенно трезвой вечеринкой, на организацию которой я потратила последние пару месяцев. То, что началось как еще один подпункт моего резюме, в итоге оказалось тем, чего я ждала с трепетным волнением.