Местом для грандиозных размышлений стала гидромассажная ванна на краю пустыни Мохаве, расположенная в паре часов езды от Сан-Диего, где я был на встрече, посвященной эволюции человека. Я остановился в домике, окруженном кактусообразными деревьями – юккой коротколистной. Мормонские пионеры прозвали ее «деревом Джошуа» или «деревом Иисуса Навина» за сходство ветвей с распростертыми к небу руками. Лежа на спине, слушая журчание воды, я смотрю на звезды и мысленно погружаюсь в просторы космоса.

Есть ли там кто-нибудь?

Если где-то в нашей галактике существуют внеземные разумные существа, то они, возможно, смотрят на те же звезды, что и я. Обладают ли они зрительными ощущениями, подобными моим? Видят ли они воочию эту необыкновенную темноту, испещренную точками света?

Я лежу на спине, положив руки на края ванны. Я чувствую тепло воды на своей коже, ощущаю аромат пустынных трав. Я из плоти и крови. Я душа. Как такое возможно?

Привет, пришелец, если ты меня слышишь. У тебя тоже двойственная природа? Озарен ли ты сияньем разума? Твое чувственное восприятие (sensations) такое же нематериальное, как и мое?

Мне хочется думать, что это так. Я хочу, чтобы об этом узнали все.

Я слышу вой одного койота, потом к нему присоединяется второй. Где еще на Земле существует сентиентность [1] ? Чувствуют ли собаки боль, как я? Нравятся ли запахи земляным червям? Смогут ли машины когда-нибудь осознавать чувства? Или они уже? Откуда нам знать?

Опять раздался вой. Койоты поймали зайца? Бедный заяц. В одну минуту он спокойно чешет ухо, а в следующую – койот держит его за горло.

Что можно сказать об обратной стороне сентиентности? Философ Шопенгауэр сказал: «Если читатель хочет понять, перевешивает ли удовольствие боль в мире, пусть он сравнит чувства двух животных, одно из которых занято поеданием другого».

В соседней долине есть скала, изваянная ветрами в форму огромного человеческого черепа. Холм в Иерусалиме, на котором был распят Иисус, назывался Скала Черепа – Golgotha (Голгофа) по-арамейски, Calvary по-латыни. Шопенгауэр мог бы сравнить чувства двух людей, один из которых прибивает другого к кресту.

Говорят, что во время распятия день превратился в ночь. На небе появились звезды.

Но предположим, что таких разумных существ, как мы, больше нигде нет. Предположим, что сознание в том виде, в котором оно существует на Земле, – это единичная случайность эволюции.

Астронавт Фрэнк Борман, глядя из иллюминатора «Аполлона-8», заметил: «Земля – единственная вещь во Вселенной, которая имеет хоть какой-то цвет». Это не совсем правда. Но может быть справедливым утверждение, что Земля – единственное место, где существует ощущение цвета. Или ощущение чего угодно: сладости, тепла, обиды, боли.

Что было бы лучше: Вселенная, в которой нет ни радости, ни слез, или Вселенная, в которой есть и то и другое? Философ Томас Метцингер согласен с Шопенгауэром: чистая полезность вредна. Он утверждает, что, если бы всемогущий и всезнающий «сверхразум» мог окинуть взглядом мир удовольствия и боли и подвести итоги, он пришел бы к выводу, что его моральный долг – уничтожить сознательную жизнь.

Я думаю, он ошибается. Мы живем не хлебом единым. Боль и наслаждение – это не все, что имеет значение. Но без сомнения оба понятия имеют значение. Когда нам кажется, что кто-то страдает, наш долг – проявить заботу.

Некоторые люди считают, что мы обязаны одинаково относиться к любому разумному существу – человеку, нечеловеку, даже роботу. Это не кажется очевидным. Но мы можем выбирать: жить ли по данному правилу. В таком случае на нас лежит тяжкое обязательство узнать, что в мире является сознательным, а что нет.

Норвежское правительство в прошлом разрешало продолжительное чудовищное истребление длительное отвратительное убийство более 1000 китов, включая размножающихся самок. Но при этом швейцарское правительство признало незаконным варку омаров живьем, и британское правительство вскоре может сделать то же самое.