И все же, подождите. Такое существо, согласно нашим определениям, хотя и обладало бы сознанием, не было бы сентиентным. У него не было бы опыта, подобного нашему. Таким образом, получается, что несентиентное существо может быть разумным.

Конечно, нам, людям, трудно принять данный факт. Насколько мы можем себе представить, сознание без феноменального опыта может показаться настолько анемичным, что мы бы усомнились, стоит ли вообще называть его «сознанием». Однако если нас как ученых интересует, чего сознание может достичь на уровне ментальной организации, то очевидно, что нам следует принять реальность. Предположим, мы встретим существо, которое будет наглядно обладать когнитивными способностями, перечисленными в предыдущем абзаце, без каких-либо дополнительных феноменов – короче говоря, несентиентное существо, которое ходит, плавает, и крякает, как сознательное существо: тогда, конечно, мы будем вынуждены признать, что это разумное существо.

Но я согласен, что это может звучать не совсем правильно. Это, конечно, не наш тип сознательного существа. Поэтому, чтобы избежать двусмысленности и напомнить о том, чего может не хватать даже разумной утке, я предлагаю, чтобы отныне, когда мы говорим о сознании как об общем термине для интроспективно доступных ментальных состояний – и как о посреднике вышеперечисленных когнитивных операций – мы будем использовать термин «когнитивное сознание». Но когда мы говорим конкретно о доступе к ощущениям, которые обладают феноменальными сенсорными качествами, мы называем это «феноменальным сознанием».

Я должен сделать философское отступление о данных терминах. Философ Нед Блок в своей влиятельной статье в 1995 году утверждал, что мы должны проводить различие между тем, что он назвал «доступным сознанием», и «феноменальным сознанием».[3] Это может звучать точно так же, как предложенное мной различие. Но это не так. И я хочу дистанцироваться от него.

Под феноменальным сознанием Блок действительно подразумевал опыт ощущений с феноменальными свойствами или квалиа; но он утверждал, что квалиа отделены от остального разума и не играют никакой роли в управлении мыслями, речью или действиями. Но, на мой взгляд, в этом нет особого смысла. Блок фактически выступал против идеи единства сознания: «Ты как субъект квалиа – это другой Ты, не тот, который является субъектом всех остальных ментальных состояний». Это не только нелогично, но и не учитывает того, что действительно отличает квалиа: это не способ доступа к ним, а их содержание – то, на что они похожи.

В качестве аналогии рассмотрим следующее. У вас есть библиотека книг, любую из которых можно свободно взять с полки. Все они содержат тексты, но в некоторых также есть иллюстрации. В любой момент времени на столе будут лежать несколько книг, и вы будете их просматривать, сравнивать и т. д. Все они одинаково доступны. Однако книги с картинками будут отличаться качественным содержанием – это заставит вас ценить их больше, чем книги, которые содержат один лишь текст.

Теперь, чтобы соотнести эту метафору с двумя видами сознания, предположим, что книгам с картинками соответствуют ощущения с феноменальными свойствами. В таком случае будет задействовано когнитивное сознание при чтении любой открытой книги, но феноменальное сознание – только при чтении книги с картинками.

Так уж сложилось, что мы, люди, редко оказываемся в ситуации, когда когнитивное сознание не является феноменальным. Пока мы бодрствуем, мы постоянно испытываем какие-то ощущения с феноменальными свойствами – поэтому у нас на столе всегда открыты книги с картинками. Правда, есть некоторые поразительные исключения, когда феноменальность отсутствует: состояние хождения во сне является таким случаем[4], а также состояния, возникающие в результате повреждения мозга – в частности, «псевдослепота», о которой мы поговорим в следующей главе. Но, даже если это редко случается с людьми, есть один важный момент: возможно, есть животные, для которых так было всегда.

Ученые пока не знают, когда в ходе эволюции ощущения приобрели феноменальные свойства, когда, так сказать, появилась книжка с картинками. Именно это мы и хотим выяснить. Но я сразу скажу свое мнение. Я думаю, вполне возможно, что феноменальное сознание появилось относительно поздно, и уже после того, как сформировалось когнитивное сознание. Если это так, то на протяжении большей части истории наши предки могли быть когнитивно, но не феноменально сознательными – сознательными, но несентиентными. И, предположительно, то же самое можно сказать о многих животных и в настоящее время.

Вопрос в том, как мы можем определить это по поведению животного?

Осьминог взламывает кодовый замок, чтобы выбраться из ящика. Ворон заранее проверяет, есть ли у него что-нибудь на завтрак. Шимпанзе превосходит человека в задаче на запоминание. Все это почти наверняка свидетельствует о работе когнитивного сознания. Но подобные интеллектуальные подвиги не имеют прямого отношения к феноменальному сознанию. Инженеры скоро внедрят нечто похожее на когнитивное сознание в разумные машины (если уже не внедрили), и эти машины будут умнее любого из нас… И что тогда?

Еще в 1820 году философ Иеремия Бентам рассуждал об этом: «Вопрос не в том, могут ли они размышлять, и не в том, могут ли они говорить, а в том, могут ли они страдать?»[5] Я сейчас поднимаю эти вопросы, чтобы найти ответ на самый главный: «Вопрос не в том, есть ли у них глобальное рабочее пространство или я-нарратив, а в том, являются ли они разумными (сентиентными)?». Если признаков когнитивного сознания будет недостаточно, чтобы дать ответ, что тогда?

Астроном Карл Саган заметил, что «необычные утверждения требуют необычных доказательств». Утверждение о том, что любое существо – человек или кто-либо еще – сентиентно, настолько экстраординарно, насколько это возможно. Это утверждение экстраординарно даже по отношению к нам. «Единственное, что я знаю, – это то, что я обладаю сентиентностью». В вашем случае, похоже, у вас действительно есть экстраординарное доказательство: вы непосредственно знакомы с феноменальными свойствами ваших ощущений посредством самоанализа. Для вас, как ни для кого другого, очевидно, что вы сентиентны. Теперь мы должны спросить: поскольку наблюдатель как третье лицо не может напрямую испытывать ваши ощущения, существует ли какое-то другое общественное наблюдение, из которого он мог бы сделать вывод о вашем опыте?