Данияр осёкся. Дверь открылась. Вошли камердинер и служанка с платьем в руках. Я окинула его беглым взглядом, оценив и его стоимость, и то, что, скорее всего, оно шилось на заказ и под меня. В этом мне ещё предстоит убедиться при примерке.

То есть Яр всё продумал заранее, а меня поставил перед фактом. Хитро!

— Переодевайся, — бросил его высочество и отвернулся, направившись к узкой двери — судя по всему, гардеробной. И всё? А как же проводить меня в гостевые покои? Камердинер вскоре тоже скрылся за принцем, оставив меня наедине с миловидной девушкой.

Горничная сделала книксен.

— Леди, меня зовут Хелина, позвольте помочь вам подготовиться к приёму.

Осознав, что никуда отводить меня не собираются, я на всякий случай уточнила:

— Здесь?

— Если будет угодно, мы можем пройти за ширму.

Нет слов, просто нет слов! Я прошла к гардеробной, куда ещё пару секунд назад зашёл его высочество, и постучала.

— Ваше высочество! Вам не кажется, что вы в состоянии выделить мне хотя бы отдельные покои? Я — молодая девушка! Если вы не желаете меня скомпром…

Договорить не успела — дверь резко открылась. Я вовремя отодвинулась от его высочества. Яр, даже не удосужившись застегнуть рубашку, спокойно вставлял в манжеты запонки, при этом насмешливо глядя на меня. На мгновение я застыла, сосредоточив взор на груди Яра. Крепкая, развитая мускулатура, в наличии которой у меня и раньше не было сомнений, а теперь я не просто убедилась в этом собственными глазами, но и смогла восхищённо выдохнуть.

Это даже лучше, чем на иллюстрациях Бажены! Врала её художница, определённо врала. Я нехотя отвела глаза, вспомнив, что я невинная девушка. Буквально заставила себя вспомнить!

Запонки принц всё-таки вставил, а вот застёгивать пуговички не спешил. Сделал шаг ко мне и наклонился.

— Договаривай… скомпром… что?

Набрав в грудь воздуха, я резко подняла голову, встретившись взглядом с Яром.

— Если вы не желаете меня скомпрометировать, то обязаны выделить мне отдельные покои, ваше высочество, — не стушевалась я, обращаясь исключительно официально, ведь помнила о наличии слуг.

А вот Яру на свидетелей было плевать.

— А если… желаю? — спросил он с насмешкой. — Что ты тогда будешь делать, Джесселин?

Такого поворота я не ожидала. Просто стояла и смотрела на него, не веря своим ушам. Он ведь не серьёзно? Даже если объявят о нашей помолвке, это будет фиктивно!

Или нет?..

Принц не дождался моего ответа, продолжив:

— Тогда ты точно сможешь щёлкнуть сестру по носу, разве не так? Она лгала о помолвке, а ты заключишь настоящую, м-м?

В горле пересохло. Воображение будоражили весьма завлекательные картинки: Яр стоял у алтаря и ждал меня, а я шла неспешно, и на моих губах играла счастливая улыбка. И мне обязательно должно быть больше двадцати! А сестра… в общем-то, я желала, чтобы она была счастлива и здравствовала, но где-нибудь подальше от меня.

Моргнула, сбрасывая наваждение.

— Если я выйду замуж, это будет брак по любви, — признание слетело с губ раньше, чем я успела осознать, перед кем обнажаю свою душу. — Да, в моём кругу приняты политические браки, но я слишком долго не знала, что такое настоящие чувства и искренность, чтобы строить свою жизнь и дальше из соображений выгоды.

— Брак по любви… звучит заманчиво.

— И серьёзно, — добавила, чувствуя, как щёки вспыхивают. — Поэтому ваши подначивания неуместны, ваше высочество. Прошу вас выделить мне отдельные покои, иначе… иначе я пойду к вашему отцу и потребую защиты.

Принц вскинул брови. Явно не ожидал от меня такого напора. Я продолжала обращаться к нему подчёркнуто-уважительно.

— Пообещай, что не сбежишь, — сказал отчётливо и взял меня за руку. — Я на твоей стороне, Золушка.

Он нежно коснулся губами кончиков пальцев. Весьма интимный жест, который не остался без внимания моего сердца. Я попыталась его успокоить, но тщетно. Бусинка тоже пыталась, посылая болевые импульсы, но и она была бессильна.

Мне бы сейчас поблагодарить его, но он ещё в библиотеке дал понять, что последнее, чего от меня ожидает, это благодарности. Поэтому вовремя прикусила язык.

— Ответь, зачем мне быть на приёме? Это совершенно лишнее. С родителями мы могли бы встретиться и за обычным ужином.

Яр усмехнулся.

— Его величество Максимилиан никогда не делает ничего просто так — мой отец не слишком сентиментален во всём, что не касается его семьи, и здесь он видит расчёт: понимаешь ли, сейчас в глазах всего общества я выкрал дочь герцога Эндербургского, поэтому стоит показать, что ты жива и здорова. И да, — он взглянул серьёзно, — я буду называть тебя Лин. Я не стану раскрывать твои секреты без твоего на то согласия.