Разумеется, маленький Эйнштейн не только не ошибается, но и придумывает способ считать быстрее.

Сначала заинтересованные работники компании наблюдают за нами из окон, потом некоторые выходят во двор. Почти все болеют за малыша, меня поддерживает только одна из заядлых шоколадниц в надежде, что за это я дам ей скидку.

О том, что проходит отведённый нам час, я узнаю из присланного директором сообщения. Всё в его характере: никаких добрых слов и уж точно никаких смайликов. Жалуется, что у нас была назначена встреча, а мы прохлаждаемся невесть где.

Когда мы возвращаемся в магазин, начальственное настроение не улучшается, потому что вид у нас, мягко говоря, так себе, особенно у Саши, который выложился в игре на все сто пятьдесят процентов. Вспотевший, волосы всклокочены и замазаны мыльной жидкостью, одежда в мокрых пятнах. Дышит, как будто только что завершил марафон.

— Я выиграл! — объявляет малыш гордо. Так приятно смотреть на него, сияющего, растрёпанного и замызганного. Другими словами, нормального ребенка.

— Молодец, — сдержанно отвечает Алексей, не сводя взгляда с преобразившегося сына. — Можно узнать, в чём именно ты выиграл?

— А вот в этом. Йи-ха! — вопит малыш, скача вокруг с мыльной саблей наголо.

Алексей переводит взгляд на меня. Я хоть и потеряла в бою часть своей первозданной красоты, но всё равно прекрасна, так что пусть любуется.

Однако в его взгляде почему-то не заметно ни восхищения, ни благодарности. Если он собирается критиковать мои воспитательные методы, то пусть берёт свои мыльные сабли и идёт... на совет директоров. Я ради него закрыла магазин на целый час, а он смотрит на меня так, будто считает детские игры происками дьявола.

Протягиваю Саше бутылку воды, и он жадно к ней присасывается.

— Мы... с Асей... изучали... механику...
– говорит между глотков.

Алексей смотрит на меня с подозрением, однако не решается комментировать моё явное несоответствие его представлению о гувернантке, которая разбирается в механике.

— Сколько я вам должен? — Достаёт бумажник.

Расплываюсь в намекающей улыбке, но увы, это не срабатывает.

— Третьего месяца бесплатной аренды не будет — отрезает.

Вздыхаю.

— А, ну тогда ничего не надо.

— Я вернусь в конце рабочего дня. Вы сможете уделить мне немного времени? —спрашивает Алексей напоследок.

Пожимаю плечами.

— Смотря, когда вы придёте. Вы большой начальник. Может, у вас рабочий день закончится в следующее Рождество, а у меня на него уже есть планы.

Алексея слегка перекашивает от собственного бессилия. Чувствуется, что он очень хочет меня отчитать, запретить неуместный юмор и заставить разговаривать как вышколенные роботы, которые у него в подчинении. Однако я на него не работаю и на приказы не реагирую. А просто развернуться и уйти он тоже не может, ему явно нужна моя помощь.

— Я вернусь в семнадцать ноль ноль, — цедит сквозь зубы.

— Это меня устраивает. Постарайтесь не опоздать, потому что в семнадцать ноль один у меня закончится терпение, и я закрою магазин.

Отвожу малыша за прилавок вымыть руки, кое-как вытираю его волосы бумажными полотенцами и возвращаю липкого гения отцу, пусть не в самом опрятном, но очень счастливом виде. Саблю Саше приходится оставить у меня. Видимо, в компании строго запрещено мыльное пластмассовое оружие на рабочем месте.

РОВНО В пять вечера (ноль ноль, я проверила!) Алексей появляется в магазине, смотрит на часы и поворачивает табличку на «Закрыто». Скоро о нас пойдут слухи, что мы очень часто закрываемся наедине в моей империи маленьких радостей.

Как будто сговорившись, мы направляемся в угол магазина, где разговаривали в прошлый раз. Я сажусь в кресло, а он подходит к полке с чашками. Кофе ему не хочется, но его привлекла новая партия чашек.

Так и хочется сказать, что ему придётся купить всё, до чего он дотронется своими начальственными лапками, но тогда он станет спорить и огрызаться, а мне лень затягивать разговор. Очень хочется домой. После сегодняшнего сражения я тоже взмыленная во всех смыслах. Приму ванну, поужинаю и завалюсь в постель с интересной книжкой. На днях начала новую серию о том, как роботы захватили Землю. А что? Налицо доказательства, что это реальная опасность. Одно из этих доказательств как раз стоит передо мной и лапает чашку с надписью: «Ты мой сладкий кусь».

Закончив вторую часть аудита, Алексей поворачивается ко мне и заявляет.

— Несмотря на целый ряд недостатков, я принимаю вас на должность гувернантки моего сына.

Ба-бах!

Вот это заявочка! Это у меня-то недостатки?! Отвратительная ложь. Куда он вообще смотрит? У меня вот прямо перед его носом два ух-каких достоинства! А ещё и другие есть. Как встану и повернусь, так он прилипнет взглядом к третьему достоинству, как делает каждый раз, когда идёт следом за мной. Думает, я не замечаю, как он, весь из себя строгий и застёгнутый на все пуговицы, тайком поглаживает взглядом мои немаленькие радости. У меня тут везде зеркала, так что, конечно, я всё замечаю. Поганец!