Я качаю головой.

— Конечно, когда ад замерзнет, — говорю я ему.

— Она не знает, — непринужденно говорит Сэмми.

— Чего не знает? — Интересуется Эммануэль. Не думаю, что это хорошо.

— Что босс… Ну, она не знает, чем он занимается. Чем занимается любой из нас.

— Тогда чем, по ее мнению, ты занимаешься? — Поддразнивает Эммануэль.

— Бизнесом, — отвечаю я ему. — И я планирую, чтобы так и оставалось. — По крайней мере, какое-то время. Я не хочу лгать Шарлотте, но очень хочу, чтобы она была рядом как можно дольше, чтобы ей было сложнее уйти.

— Нелегко хранить секреты от женщины, которая каждую ночь согревает твою постель, — утверждает Эммануэль.

— Она знает то, что ей нужно знать. Я не хочу, чтобы она в чем-то была замешана. — Я не чертов идиот. Я знаю, что не смогу вечно скрывать от нее эту часть своей жизни, но буду скрывать ее так долго, как только смогу. Ради ее же блага, а не ради моего.

— Твоя жизнь, чувак. Какой у нас план действий? — Спрашивает меня Эммануэль. — Ты же знаешь, я готов на все. Мне похуй, кто этот мудак. А вот тебе нужно думать головой, а не поддаваться ярости. — Он указывает на меня.

— Я хочу, чтобы его гребаная голова покатилась по чертовому Стрипу. — Мои кулаки сжимаются и разжимаются, пока я пытаюсь обуздать свой гнев.

— Я тебя услышал. Правда. Однако это неразумно. Этот коп связан с твоей девушкой. Сам подумай, если он пропадет после того, как отправился на ее поиски, первый человек, который попадет под подозрение, – это его бывшая, — говорит Эммануэль. — Ты хочешь, чтобы твою девушку притащили в участок для допроса?

Я ничего не говорю. Мне это и не нужно. Я не позволю, чтобы это хоть как-то отразилось на Шарлотте. А еще мне также не нужно, чтобы какие-то чертовы копы смотрели в ее сторону.

— Ладно. Мы сделаем это быстро.

— Нашел его, — говорит Карло. — Он остановился в Нордже.

— Дешевое дерьмо, — ворчу я. Нордж – одно из заведений с почасовой оплатой. Там постоянно ошиваются бродяги и наркоманы. — Достань мне пять граммов и шприц. — Я не могу причинить ему боль или заставить истекать кровью, как бы мне этого ни хотелось, потому что иначе это дерьмо снова свалится на Шарлотту.

— Понял, — говорит Сэмми. — Встретимся там.

Коротко кивнув, я встаю, беру свой бумажник и допиваю остатки виски.

— Давайте покажем этому ублюдку, что происходит, когда кто-то трогает то, что принадлежит мне.

— Машина ждет. — Карло поднимается со своего места и застегивает пиджак.

— Как по мне, так чем меньше свиней, тем светлее мир, — усмехается Эммануэль, вставая и выходя вслед за нами из моего кабинета.

Когда мы проходим по залу казино, меня останавливают несколько гостей, с которыми я обмениваюсь короткими вежливыми фразами, обещая встретиться с ними позже.

Выйдя на улицу, я смотрю налево. Именно там она и стояла. Прямо перед моим собственным казино. Никто не должен был прикасаться к ней, особенно в моем гребаном доме. В моем гребаном городе.

Может, стоит публично заявить, что Шарлотта принадлежит мне? Конечно, никто здесь не знает, что она моя, и это объясняет, почему ни один гребаный человек не пришел ей на помощь, когда этот мудак загнал ее в угол. Но я это исправлю. Завтра вечером я куда-нибудь ее приглашу, и тогда каждый ублюдок поймет, насколько она неприкосновенна.

?

— Знаешь, женитьба – лучший способ нацепить мишень на спину, — говорит Эммануэль, сидя рядом со мной в машине, в то время как Карло забирается на переднее пассажирское сиденье. — Это объявление всему миру, что у тебя есть слабость.

Я свирепо смотрю на него.

— Ты планируешь воспользоваться этой слабостью? — Может, в некотором роде, мы и друзья, но я без колебаний прикончу этого ублюдка, если он будет угрожать Шарлотте.

— Черт возьми, мужик, тебе действительно нужно расслабиться. Я не собираюсь трогать твою девушку. — Он качает головой.

Когда мы подъезжаем к мотелю, Сэмми уже ждет нас у входа. Он машет нам ключом.

— Номер шестьдесят девять. — Ухмыляется он.

Я натягиваю кожаные перчатки и качаю головой.

— Повзрослей, — говорю я, выхватывая у него ключ. — Синяки или прочие отметены оставлять запрещено. — Я жду, пока каждый из них кивнет.

— Знаете, все как в старые добрые времена, — говорит Карло. — Мы вчетвером крадемся в ночи, готовые преподать урок какому-нибудь придурку.