Я не сразу открыла. Просто смотрела, будто боялась, что если нажму кнопку всё окажется сном. Но потом всё-таки нажала. Щёлк и глухой скрип двери, гул шагов по лестнице. Я уже стояла в коридоре, босая, в растянутой футболке, с волосами, собранными в небрежный пучок. Глупо. Никак не готова. Но всё равно ждала.

Он появился в дверном проёме с рюкзаком на плече, с тем самым прищуром как перед улыбкой, но без самой улыбки. Молча. Я тоже молчала. Просто стояли и смотрели друг на друга, как будто целую вечность.

— Привет, — сказал он наконец, голос чуть хриплый, будто простудился в дороге.

— Привет, — ответила я. И не знала, что дальше обнять? Засмеяться? Заплакать?

Он шагнул ко мне. Сначала неуверенно, потом быстрее. И всё сразу стало понятно. Он обнял меня крепко, бережно, будто боялся, что я исчезну. Я уткнулась носом в его шею, почувствовала запах вокзала, дождя и его одеколона. Дом. Пахло Сенькой.

— Я скучал, — сказал он.

Всё внутри меня растаяло. Сердце колотилось, как в детстве как тогда, когда мы прятались от дождя под балконом и он впервые взял меня за руку.

Он стал выше. Или просто время сделало его старше. Скулы отчётливей, плечи шире. Но в глазах всё то же родное.

— Я тоже скучала, — прошептала я, — ты правда приехал?

— Куда бы я делся?

Я улыбнулась, хотя внутри стало щемяще.

— А если бы ты передумал?

Он чуть отстранился, посмотрел прямо в глаза — серьёзно, мягко:

— Я не могу передумать, когда речь о тебе.

В этот момент что-то щёлкнуло внутри там, где до сих пор жила девочка, которая думала, что дружба это всегда просто, что любовь случается как в кино.

— Что за шум? — послышался голос из коридора.

Мама вышла, полотенце на плечах, с прищуром удивления и радости.

— Сенька! — выпалила я, улыбаясь и одновременно сжимая его руку.

— Да ты что! — в дверях появился Папа, широко распахнув глаза. — Я думал, ты приедешь через пару дней!

Макар влетел в комнату, будто услышал что-то важное:

— Сенька! Ну наконец-то! Я уже начал думать, что ты забыл нас.

Мама подошла, обняла его, чуть покрутила за плечо, как в детстве:

— Вот это сюрприз! Мы уже чай ставили, думали, как тебя ждать.

Сенька улыбнулся, огляделся, и в этом взгляде было что-то домашнее словно он наконец вернулся не только ко мне, а в наш общий мир.

— Не удержался, — тихо сказал он, обнимая меня ещё раз.

Мама быстро исчезла на кухню, и я услышала знакомые звуки хлопки сковородок, шуршание пакетов, звон посуды. Через несколько минут она вернулась с большой тарелкой стопки горячих пирожков, из которых валил тёплый аромат свежей выпечки.

— Вот, чтобы согреться, — улыбнулась она, ставя тарелку на стол. — Сенька, садись, напою тебя чаем, а я ещё горячего сделаю, если надо.

Сенька снял куртку, с благодарной улыбкой понюхал пирожки и сел рядом со мной. Я уже успела почувствовать, как тепло пирожков разливается внутри, словно это была не просто еда, а символ нашего дома и того, что он снова здесь.

Макар успел схватить сразу два пирожка и, глядя на Сеньку, сказал:

— Видишь, Сень, у нас тут пирожки не просто так, их любят быстро съесть. Так что не расслабляйся!

Мы все устроились за кухонным столом мама налила чай с лимоном, а пирожки уже потихоньку остывали, но пахли всё так же аппетитно.

Макар тут же схватил один пирожок и смачно откусил:

— Ну, Сенька, как там Петербург? Ты хоть ел нормально или только тренировался?

Сенька усмехнулся:

— Еда была… специфическая. Но я старался. Главное возвращаться домой.

— Вот так! — мама подмигнула, — главное, что ты здесь. Мы тебя очень ждали.

Я посмотрела на Сеньку, и в его глазах светилась усталость, смешанная с облегчением.

— Как там дорога? Не устал? — спросила я, беря чашку.

— Немного, — ответил он, — но это ничто по сравнению с тем, как я скучал.

Макар подмигнул мне:

— Видишь, сестренка, без меня он уже не может.

— Ха-ха, — рассмеялся Сенька, — без вас обоих тем более.

Мама добавила:

— А теперь отдыхай, ешь, а завтра расскажешь всё подробно.

Папа, улыбаясь, махнул рукой:

— Ты лучше не забудь, кто у нас тут главный защитник.

— Главное, чтобы теперь защищал меня от Макаровых шуток, — пошутила я.