— Джерардо, пока принеси бутылку того кьянти, что мы пили в прошлый раз. И антипасто, чтобы подождать.

Хозяин поклонился и вышел, оставив троих мужчин наедине. Анастасия занял место справа от босса, откуда хорошо просматривался вход, а Мариани устроился у окна, продолжая наблюдать за улицей.

Через несколько минут Скарпато вернулся с подносом. Бутылка кьянти 1926 года, корзинка с хрустящим хлебом, тарелки с прошутто, салями, сыром пармезан и маринованными овощами. Золотистое оливковое масло в стеклянной бутылочке дополняло скромную, но изысканную трапезу.

— Прекрасно, — одобрил Массерия, наблюдая, как хозяин откупоривает вино. — А что у тебя на ужин?

— Особое меню, дон Джузеппе. Равиоли с рикоттой и шпинатом, телятина по-милански, свежая рыба, которую утром привезли из Монтока. И тирамису на десерт, как вы любите.

— Великолепно. Начинай готовить.

Мужчины приступили к еде, обсуждая текущие дела организации. Массерия рассказывал о переговорах с докерскими профсоюзами, Анастасия докладывал о доходах от игорных домов в Бруклине. Атмосфера была расслабленной, почти семейной.

Лучиано занял место слева от босса и налил себе вина. Его движения казались естественными, но внимательный наблюдатель заметил бы легкую дрожь в руках, когда он поднимал бокал.

— Как дела с Марранцано? — спросил он, пытаясь придать голосу обычную интонацию. — Старик все еще упрямится?

— Сальваторе не желает слушать разумные аргументы, — ответил Массерия, качая головой. — Вчера его люди опять создавали проблемы в доках. Кажется, мирные переговоры бесполезны.

— Может быть, стоит показать ему силу? — предложил Анастасия. — Несколько рейдов на его территорию дадут понять серьезность ситуации.

Разговор продолжался, пока Скарпато не принес главные блюда. Аромат равиоли с рикоттой и шпинатом, политых сливочным соусом с шалфеем, заполнил комнату. Телятина по-милански с хрустящей золотистой корочкой выглядела аппетитно, а свежая дорада, запеченная с лимоном и розмарином, источала тонкий средиземноморский аромат.

— Джерардо превзошел самого себя, — похвалил Массерия, пробуя равиоли. — Точно как в детстве у бабушки в Палермо.

Мужчины ели медленно, наслаждаясь едой и вином. Разговор перешел на более легкие темы, новые автомобили, бейсбольный сезон, слухи о возможных изменениях в законах о запрете алкоголя. Время тянулось мирно и размеренно.

В четверть десятого Лучиано взглянул на часы и отложил вилку:

— Джо, прости, но мне нужно отойти на несколько минут. Важный телефонный звонок, который не могу пропустить.

— Конечно, Чарльз. Телефон у Джерардо за стойкой.

Лучиано встал из-за стола и направился к выходу из комнаты. В дверях он обернулся:

— Заказывайте десерт без меня, я вернусь через десять минут.

Когда его шаги затихли в коридоре, Массерия повернулся к Анастасии:

— Альберт, что скажешь о предложении Стерлинга насчет новых инвестиций в Чикаго?

— Интересная идея, но рискованная, — ответил Анастасия. — Аль Капоне не любит конкурентов на своей территории.

Они продолжали беседу, не замечая, что прошло уже больше десяти минут, а Лучиано все не возвращался. Мариани по-прежнему сидел у окна, но его внимание было сосредоточено на улице, а не на происходящем в комнате.

В половине одиннадцатого Скарпато принес тирамису и кофе эспрессо. Массерия с удовольствием приступил к десерту, хваля мастерство повара.

— А где наш Сальваторе? — спросил он, оглядываясь. — Телефонный разговор затянулся.

— Наверное, важные дела, — пробормотал Анастасия, избегая прямого взгляда.

В этот момент из основного зала ресторана донеслись звуки: скрип половиц, приглушенные голоса, звон посуды. Но ничего необычного, обычные звуки работающего заведения.

Массерия допил кофе и откинулся в кресле, явно расслабленный хорошей едой и вином:

— Предлагаю сыграть партию в брисколу.

Анастасия кивнул и достал из кармана колоду карт. Итальянская карточная игра была любимым развлечением старых сицилийцев, способом провести время за неспешной беседой.

Мариани подвинул свой стул ближе к столу, чтобы наблюдать за игрой. Карты были розданы, и началась размеренная партия. Массерия играл обдуманно, изредка делая замечания о ходах противника.

В одиннадцать часов десять минут дверь комнаты тихо открылась. В проеме появились четыре фигуры в темных пальто и шляпах, натянутых низко на глаза. В руках у каждого был пистолет калибра.38.

Первым их заметил Мариани. Телохранитель резко обернулся, роняя карты, и потянулся к кобуре под мышкой. Но было уже поздно.