Я встал с кресла:

— Оуэн, я против этого плана. Считаю его ошибочным и опасным.

— Ваше мнение зафиксировано, Уильям, — спокойно ответил Мэдден. — Но решение принято. Донован представляет угрозу не только вашей фабрике, но и всем нашим интересам в городе. Эта угроза будет устранена.

Воздух в кабинете стал тяжелым. Где-то внизу продолжала звучать музыка, смех гостей, звон стаканов.

— Когда? — тихо спросил я.

— В ближайшие дни. Уильям, повторяю: вы остаетесь в стороне. Официально вы ничего не знаете о планах устранения Донована.

— А что с фабрикой? Забастовка продолжается.

— После смерти лидера профсоюзные активисты быстро пойдут на попятную. Особенно если предложить им разумную компенсацию и гарантии трудоустройства.

Я допил виски и поставил стакан на стол:

— Оуэн, я надеюсь, вы понимаете возможные последствия этого решения.

— Понимаю лучше вас, Уильям. Но альтернатива хуже. Если позволить Марранцано безнаказанно вмешиваться в наши дела, завтра он найдет другие способы создавать проблемы.

Мы пожали руки, и я направился к двери. В коридоре О’Мэлли догнал меня. Мы спустились в основной зал клуба, где Дюк Эллингтон играл медленную балладу. Пары танцевали в полумраке, наслаждаясь музыкой и близостью.

После дневного снега улицы Кони-Айленда отражали свет газовых фонарей, превращая тротуары в мозаику бликов и теней. Ресторан «Нуова Вилла Таммаро» на 2715 Кони-Айленд-авеню излучал уютное свечение из окон, занавешенных красными бархатными шторами.

Снаружи заведение выглядело как типичная семейная траттория, скромный фасад из красного кирпича, выцветшая вывеска с итальянскими словами, небольшая терраса с несколькими столиками под навесом. Но для людей определенного круга это место имело особое значение. Здесь Джузеппе «Джо Босс» Массерия проводил важные деловые встречи, наслаждаясь превосходной кухней хозяина Джерардо Скарпато.

В семь часов вечера черный Cadillac Model 341 медленно подкатил к главному входу ресторана. За рулем сидел Джозеф Страччи, один из телохранителей Массерии, массивный человек с приплюснутым носом боксера и внимательными темными глазами. Рядом с ним устроился Альберт Анастасия, элегантный в темно-синем костюме, но явно напряженный.

Из автомобиля первым вышел сам Джузеппе Массерия. Пятидесятипятилетний босс боссов нью-йоркской мафии двигался с достоинством человека, привыкшего к власти. Коренастая фигура была облачена в дорогой костюм темно-серого цвета от портного с Малберри-стрит, золотая цепочка карманных часов поблескивала на жилете. Седеющие волосы тщательно зачесаны назад с помощью помады, а тяжелые черты лица выражали усталость от долгого дня переговоров.

Следом за боссом выбрался Лаки Лучиано. Тридцатитрехлетний капо семьи Массерии выглядел безупречно — светло-серый костюм от лучшего портного Пятой авеню, белая рубашка с французскими манжетами, золотые запонки с инициалами. Темные волосы были аккуратно уложены, а на худощавом лице играла легкая улыбка человека, предвкушающего приятный вечер.

Вместе с ним вышел Анастасия. Последним автомобиль покинул телохранитель Анджело Мариани, широкоплечий сицилиец в черном пальто, под которым угадывались очертания кобуры. Его настороженные глаза быстро осмотрели улицу, проверяя, нет ли признаков опасности.

— Хороший вечер для спокойного ужина, — заметил Массерия, поправляя воротник пальто. — Джерардо обещал приготовить особые равиоли с рикоттой, те самые, что делала его бабушка в Палермо.

— Звучит прекрасно, Джо, — ответил Лучиано, придерживая дверь ресторана.

Они вошли в теплый зал, пропитанный ароматами чеснока, базилика и томатов. Длинные столы покрыты белыми скатертями, стены украшены картинами с видами Неаполитанского залива и старыми фотографиями иммигрантов. В углу стоял старинный граммофон, тихо играющий неаполитанские песни.

Хозяин ресторана Джерардо Скарпато поспешил навстречу гостям. Невысокий человек лет пятидесяти с начинающей седеть бородкой и живыми карими глазами, он кланялся с почтительностью, приличествующей важности визитеров.

— Дон Джузеппе, — произнес он с заметным сицилийским акцентом, — какая честь видеть вас снова в моем скромном заведении. Для вас приготовлен лучший столик в задней комнате, как всегда.

Массерия благосклонно кивнул и проследовал за хозяином через основной зал к отдельной комнате в глубине ресторана. Здесь стоял круглый стол из темного дуба, накрытый свежей скатертью с вышитыми розами. Пять стульев с высокими спинками были расставлены вокруг стола, а в центре стояла ваза с белыми хризантемами.