— Ну да.

— Всё равно ж напросятся с тобой.

— Так ведь со мной в Озёрный, а не по своим кузинам. Кстати, сира Ванесса к вам не подкатывала с просьбой прихватить и её? По-моему, она не собирается тут задерживаться, а оказать даже такую пустяковую услугу дочери главного судьи графства… ну, не повредит точно.

— Да ко мне вчера вечером кто только не подходил, — усмехнулся он. — Всё время кто-нибудь рядом болтался.

— А она вряд ли хотела, чтобы кто-то слышал такой разговор, — кивнула Елена. — Так что, возможно, попросит меня.

— Соглашайся.

— Конечно. А благородные сеньоры надеялись выцарапать хоть тысчонку в долг, и желательно без всяких процентов?

— А для чего же ещё благородным сеньорам нужны разжиревшие суконщики?

— Хм. Действительно.

Погода продолжала радовать теплом, кружились золотые и багряные листья, плыли в небе тонкие, почти бесцветные пёрышки облаков. Наступало, как предупредил дорогой супруг, самое опасное время: урожай собран, и налёт двух-трёх орочьих кланов, переставших по такому случаю грызться меж собой, был только вопросом времени. «Из города никуда», — потребовал сир Ламберт, и Елена охотно ему это пообещала. Становиться младшей женой какого-нибудь орка ей совершенно не хотелось.

Мельница притулилась на самой окраине, неказистая, потемневшая, но вроде бы ещё крепкая, бодро шлёпавшая лопастями колеса по прозрачной осенней воде. И домик рядом был такой же неказистый, но крепкий, вовремя подновлявшийся мужскими руками и любовно обихоженный женскими. Стоял он на отшибе, так что сир Ламберт мог навещать свою… м-м… избранницу не то чтоб скрытно, но всё же не на глазах у половины городка. Во дворе с открытыми настежь по дневному времени воротами стояли две телеги. Из одной мужики бодро таскали в какой-то сарайчик при мельнице мешки, очевидно, с зерном; в другую не менее бодро загружались, вне всякого сомнения, уже с мукой — мукой этой были запорошены по уши и сами мужики, и чуть ли не лошадь, впряжённая в телегу. «Мучной нос», — вспомнилось Елене. М-да… С сирой Аделаидой будет тяжко. Краткий вчерашний, в неразличимой череде подобных, разговор со старшей невесткой оставлял у Елены впечатление, что ей постоянно придётся бороться с желанием ухватить сиру Адалаиду за жидковатые волосы с неумело закрашенной сединой и хорошенько приложить носом об подставленное колено. Придётся просить сиру Симону об уроках кулачного боя, что ли. Или чего-то в этом роде, чтобы вовремя «снимать крышку с котла». А то ведь рванёт пена через край, ой рванёт…

Мельник, здоровый дядька с роскошной рыжей бородищей, стоя у крыльца, внимательно следил, чего и сколько заносят и выносят. Он ничего не записывал, но Елена подумала, что вряд ли у такого удастся прихватить лишний мешок.

— Ох, вашмилсть, честь-то какая! — он торопливо поклонился, углядев входящих. — Детки ваши тут где-то, играют, верно. Проходите пока в дом, Катерина сей же час их приведёт.

— Если вы не против, сударь, мы тут подождём, — возразил отец. — Жаль в такую погоду сидеть в доме, насидимся ещё. Зима долгая.

Народ, почуяв приглашение к толковищу, разом решил передохнуть и подтянулся к чужакам поближе — новости выспросить, заботами поделиться… Но тут из-за зарослей махровых мальв вылетел сначала Тео, а за ним две девочки, и Мелисса завопила:

— Матушка, смотрите, чему я Герту научила… Ой, дедушка, вот стойте тут, сейчас я покажу. — Она слегка подтолкнула новую подружку локтем и громко шепнула: — Давай! — После чего громко объявила: — дедушка, позвольте вам представить мою кузину сиру Гертруду из Волчьей Пущи…

— А вот и неправильно! — перебил её брат. — Вспоминай уроки этикета, бестолочь. Сначала — сословие, потом — пол, и только потом уже — возраст.

Мелисса притопнула ногой, нахмурилась, но признала:

— Точно. — И совсем другим, почти удавшимся ей официальным тоном произнесла: — мои извинения, дорогая кузина. Позвольте представить вам моего деда. Август Ферр, глава северо-восточной ветви Ферров, кузен главы Гильдии суконщиков, поставщик гвардии графа Озёрного.

Названный Август Ферр со всей серьёзностью поклонился:

— Счастлив познакомиться, сира.

Герта смутилась, оробела, но, прихватив грубошёрстную юбку кончиками пальцев, изобразила довольно сносный книксен:

— Гертруда из Волчьей Пущи, сударь. Дочь сира Ламберта, младшего брата барона Георга. Рада знакомству.

— Хорошо, — одобрила Мелисса. — Только спину держи прямо. И подбородок не опускай. И вообще… дедушка, давайте мы Герту с собой заберём? Её же в замке ничему не учат. Она, оказывается, даже букв не знает и представиться как положено не умеет. — И прибавила с великолепным презрением: — Приличная семья называется!

Народ во дворе, и мужики, и наёмники, грохнули хохотом. Герта стушевалась окончательно и спряталась за деда (своего, понятно), но Мелисса только выше задрала нос.

— Вообще-то, — всё так же серьёзно ответил отец, — у юной сиры имеются и отец, и родной дед — им и решать. Давай, мы лучше пригласим её на Солнцеворот в Озёрный. Если ей понравится и если её родные не станут возражать, я буду только рад.

— Да у вас своих вон двое, — поспешно заявил мельник, только в маленьких глазках метались суматошные сомнения. — На кой-вам моя сдалась? Точно ведь ни ступить, ни молвить не умеет.