На мгновение его взгляд стал более рассеянным, будто он ушёл куда-то внутрь себя, а потом снова сконцентрировался на её глазах и объявил:

— Хочу стать ближе.

Почему Тихомир захотел с ней сблизиться? Этот вопрос не выходил у Люцы из головы на протяжении всего корпоратива, который и не думал заканчиваться несмотря на поздний час. Она развлекала старших коллег забавными историями из студенчества и не забывала им подливать в стаканы бражку, параллельно обдумывая выбившие её из колеи слова.

Каждый последующий выпитый стакан чудесным образом делал мысли более ясными. Удивительно, Люца даже и не знала, что алкоголь обладает таким свойством.

Так вот, есть всего два варианта: либо Тихомир искренен в своих намерениях, либо это очередная уловка. И она не понимала, какой из этих вариантов её напрягал больше. Он, конечно, умный парень — тупой не смог бы на протяжении четырнадцати лет её на втором месте по успеваемости держать, из-за чего за ней даже соответствующая кличка закрепилась: «Вечно вторая». И вот, если отпустить все старые обиды, забыть о долгих годах унижений у доски почёта… да хрен там плавал! Люцу никто столько раз в дурочках не оставлял, как этот хитрожопый недомедведь. И сейчас, по-любому, это очередная многоходовочка.

— А ну-ка, скажи мне, Тиха. — Захмелевший наставник закинул ему руку на плечо и привалился боком. Вот те на! Она, значит, его весь вечер обхаживает, веселит, а он сам к тихушнику подсаживается, даже рюмки не нюхавшему. — Почему у нас проходит стажировку кто-то вроде тебя?

— Так захотел.

— Ты же не абы кто, ты чувачок из Чёрных, потомственных магнатов, — продолжил говорить Добран, проигнорировав слова Тихомира, и небрежно махнул рукой в сторону внимательно слушающей их Люцы: — Я ещё понимаю, как Бурую из четвёртой ветки к нам занесло… Хотя это тоже странновато. Но ты же из главной! Половина твоей семьи в мэрии Медкора на управляющих должностях сидят. Тебя могли засунуть в любой департамент! Как же так получилось?.. Где-то проштрафился? Это такое наказание?

— Нет. Так захотел.

— Ладно, это твоё дело. Не хочешь, не рассказывай, но знай, что я всегда буду на твоей стороне. Мы теперь братья. А брат всегда за брата. На меня можно положиться.

— А на меня это распространяется? — она включилась в разговор и подсела с другого края около наставника, подлила им в стаканы, чуть переборщив, из-за чего хлынуло на стол. Руки уже плохо слушались, надо было бы тормозить… но хренова лояльность! Люца заставила себя выпить очередной стакан бражки, обжигающий в первую очередь её обострившееся из-за перехода обоняние, сморгнула выступившие в уголках глаз слёзы и улыбнулась: — Я тоже могу на тебя положиться?

— Конечно, на меня все могут положиться! Я Доброн Морозов — оборотень широкой груди!.. Сейчас вам покажу, — пробормотал он чуть заплетающимся языком и стал расстёгивать пуговицы на рубашке.

— О-о-о, дружище. — Через стол перегнулся Данияр и схватил приятеля за руки. — Отставить раздевания!

— Мне надо им показать мою невероятную грудь…

— Жене дома показывать будешь. И вообще, пора завершать нашу встречу, уже давно комендантский час.

— Какой комендантский час? — Люца почесала гудящую голову.

Она в мутном мареве наблюдала за сборами, словно в зал напустили искусственного дыма. Проследила взглядом за официантом с маленькой коробочкой, куда полагалось засунуть денежку. Он так забавно пританцовывал, качаясь из стороны в сторону.

Прикрыв глаза во время массажа висков, Люца пыталась найти идеальное решение. Что ей делать с этим умным гадом? Понятно, что надо его как-то обыграть. Но у неё вообще кумекалка в ту степь не работала. Не подлая она. Совсем не подлая.

Почувствовав на губах холодок, Люца открыла глаза и увидела лицо Тихомира. Оно находилось так близко, что можно было разглядеть чёрные точки пробивающейся щетины над верхней губой. Надо же, а на таком расстоянии он весьма симпатичный. Так подумать, у него внешность столь же странная, как и характер: тонкие губы, узкий нос с яркой горбинкой и маленькой капелькой на кончике, смотрящим вниз, глаза как миндалинки. Есть что-то цепляющее в них. Может, это мудрость? Почему он выглядит так, словно всё на свете знает? И почему Люце так нравится то, как он на неё смотрит? Аж хочется…

— Чё это за фигня? — смущённо буркнула она и попыталась отодвинуться, внезапно нырнув головой в куст. — А это что за хрень?!

Аккуратно высвободив её волосы из листвы, Тихомир снова склонился к ней, будто хотел поцеловать, и сказал:

— Обхвати шею.

— Зачем? — спросила Люца и положила ладонь себе на горло.

— Меня.

— Так сразу бы и сказал, что тебя! — Она почувствовала, как он просунул руки у неё под коленками и за поясницей, и рефлекторно исполнила просьбу, уже в следующую секунду оказавшись оторванной от земли. — Не понимаю, у тебя язык отвалится, если больше двух слов произнесёшь? Бесит эта твоя манера говорить недопредложениями!

— Нет, — безмятежно отозвался Тихомир и куда-то понёс её.

— А чего я вообще на ручках катаюсь?.. А ну, отпусти меня, у меня свои ноги есть! — воскликнула Люца и энергично заболтала в воздухе обозначенными конечностями. — Я, вообще-то, прекрасно ими пользоваться умею!

— Нет, у тебя плохо получается ими пользоваться в таком состоянии.

— Ого, столько слов за раз сказал, — изумилась она и шокировано затихла.

Ночью на улице даже летом заметно холодало, опускаясь где-то до десяти градусов. Однако Люца не чувствовала прохлады из-за кардигана, который на неё надели, пока она была в отключке. Приятная на ощупь вещица, кажется, из кашемира, ещё и пахла вкусно.