Проклятье. Вот что значит придумывать план на коленке, второпях без подготовки. Обязательно упустишь какой-нибудь важный момент. В нашем случае им стала злопамятность старых дружков следопыта, а также проявленная не ко времени сообразительность.

Догадливые ублюдки, я криво усмехнулся. Ладно, плевать. Что сделано, то сделано, в любом случае, назад дороги нет.

— Кажется готово, — доложил Нильс, оглядываясь.

Я встал на границе пентаграммы, внимательный взгляд обшарил каждую заполненную ингредиентами область сверяясь с книгой Основ. Кажется и правда порядок.

В дверь постучали, сначала тихо и деликатно, затем громко и настойчиво, пока откровенно не замолотили, не дождавшись реакции.

Дерьмо. А этим что надо? Не дай бог приперся облаченный властью толстяк. Только его сейчас не хватало.

— Что?! Мы заняты!! — крикнул я, и не думая открывать.

Если все пойдет плохо и старый жирдяй действительно там, он может приказать вломиться внутрь, подстегиваемый животным страхом перед толпой.

— На площади перед резиденцией беспорядки, — громко выкрикнул в ответ давешний десятник, и замолчал.

— Хорошо, — проорал я, и тоже замолк, ожидая что последует дальше.

Долгая пауза. Мы с Нильсом обменялись быстрыми взглядами. Стражник медлил, похоже не зная, как реагировать на странный ответ.

— Мы будем здесь, — наконец гораздо тише изрек он, и судя по звукам шагов отступил в дальний конец коридора.

Недавнее представление «злобный колдун-аристократ против простолюдина» кажется до сих пор работало. Несмотря на статус вольного города, многие жители до сих пор испытывали определенный трепет перед благородным сословием, невзирая на попытки избавиться от застарелого прошлого. Ну или по крайней мере им так казалось.

— Кретины, — презрительно скривился Нильс.

— Заткнись, полезай в эту чертовку пентаграмму, — я буркнул в ответ.

Блин, кажется, мы это уже проходили. Сам я тоже переступил через границу, выложенную камнем в полу заклинательного зала. И почти сразу ощутил гуляющие вокруг токи энергии — остатки от предыдущего ритуала Восхождения.

Вот почему здесь толстые стены и основательный потолок, даже остаточные явления могут принести кучу проблем, если вовремя их не рассеять. Черт, а если это повлияет на установку Меток? Поздно об этом переживать, сейчас выбор прост: либо делаем, либо нет, остальное неважно.

— Готов?

Мы с Нильсом встали в разных концах пентаграммы, он в основании, я в вершине основного луча.

— Да, — следопыт ответил твердо, демонстрируя уверенность. Он так и не набросил рубаху, оставаясь по пояс голым, но кажется его это не волновало.

— Хорошо, начинаем.

Я помедлил, отслеживая искривленные энергетические потоки, затухающие недостаточно быстро, как бы хотелось. Посторонняя магия даже в виде обрывочных проявлений может спровоцировать сбой, и выстроенный рисунок контура заклинания нарушится. Структура пойдет вразнос, процесс свернет на неправильный путь, и черт знает чем все в итоге закончится.

При других обстоятельствах я бы не рисковал, предпочтя подождать хотя бы пару-тройку часов, но сейчас ждать смертельно опасно. К тому же, имелась внутренняя уверенность адепта мар-шааг, что в случае необходимости удастся взять под контроль разбушевавшиеся потоки энергии. Это будет трудно, но когда выхода нет, приходится идти на крайние меры, надеясь на собственные умения.

— Згуар, — мягко, почти нежно произнес я слово-ключ для активации обряда. И вытянул руку вперед, выворачивая кисть обратным движением.

Это были врата, открывающие путь преобразованию. Нильс вздрогнул, по коже пробежали миллионы острых иголок. Возникло нарастающее давление в районе затылка.

— Это так и должно быть? — следопыт жадно облизал губы.

И получил в ответ красноречивый взгляд, велящий заткнуться. Парень послушно умолк, следя, как по линиям пентаграммы бежит белесый огонь. Он возник из ниоткуда, напоминая призрачное пламя и почти сразу завладел всем контуром колдовского рисунка.

Стало вдруг очень холодно. Из-за рта вырвался пар. Следопыт поежился, и кажется пожалел, что не набросил рубашку. Но теперь уходить из пентаграммы нельзя, процесс запущен, любая попытка покинуть выстроенную структуру все равно что подписать себе смертный приговор.

Мы стали частью магического рисунка, проявившегося не только в материальном мире, но и ушедшего далеко за пределы восприятия обычного человеческого разума. Тот самый тонкий мир, который некоторые посвященные называли астральным, до конца не понимая его истинной сути. Он пронзал реальность насквозь, для него не существовало таких понятий, как время или расстояние. Он был за границами привычных вещей, являясь частью чего-то настолько большего, что не поддавалось пониманию.

В свое время маги-заклинатели имперской Коллегии использовали отрывочные знания, доставшиеся в наследство от расы рогатых пришельцев из других измерений для созданий сети связи и пространственных перемещений. Но даже сотворив Обелиски, они до конца не разобрались, что такое есть «тонкий мир», интерпретируя имевшуюся информацию согласно своим скудным познаниям.