Дипломатия должна быть у тебя в крови, я до сих пор не устаю поражаться величине твоего скудоумия.

Адвокатом моей совести стала мысль, что я нахожусь под действием зелья. Колдовство. Сейчас с меня — взятки гладки.

— Муж один? — почесав подбородок, спросил дроу.

— Один, — от странности вопроса я округлила глаза, но, вспомнив о традициях вольмондцев, поспешила уточнить. — В Ливеноре больше одного быть не может.

— Дети?

— Нет, — покачала головой я, вспомнив с досадой о неудачных попытках зачать.

Может оно и к лучшему?

Будь у меня ребёнок, он бы очень страдал от потери матери. А теперь в моей гибели не будет особой трагедии. Эльфийкой больше, эльфийкой меньше…

— То есть здесь у тебя есть только муж, — дроу словно подтвердил мои мысли, — у него хорошая должность и с голоду без тебя он не помрёт. Это радует.

Командир растёр лицо ладонями, когда вновь поднял на меня глаза, в них читалось не то усталость, не то отчаяние.

— Плохо то, что посол, — заключил эльф. — Всех на уши поднимет, чтобы тебя найти.

Интересно, будет ли страдать Альверон, когда я не вернусь домой? Когда пройдёт день-два-неделя-месяц, он станет скучать?

Дроу потарабанил ногтями по столу, что-то обдумывая, затем задал следующий вопрос.

— Магией владеешь?

— Не владею.

— Супруг?

— Ментальный маг.

— Ш-ш-шавасх’арин, — сжав зубы, дроу крепко выругался на своём языке. — Мысли читает? Видит прошлое?

— Касаясь ладони, может читать фрагменты памяти.

Стон разочарования вырвался из груди командира. Он провёл рукой по пепельным волосам, собранным в косу. С боков у него были выбриты виски, в этих местах щетинился короткий ёжик.

— Отлично. — покачал головой дроу. — Просто замечательно. Посол-менталист.

Командир поднялся со стула и принялся расхаживать по комнате. Его шаги были нервные, в глазах читался лихорадочный бег мысли.

— Теперь давай по порядку. Как ты так додумалась надеть джуурху, как умудрилась выйти на прогулку. Про чернила давай и всю эту историю от начала до конца.

— Длительное время мы с мужем были в ссоре, — нервозность главаря ещё сильнее пугала меня и, рассказывая, я принялась теребить одежду. — Супруг не велел мне выходить в город, но сидеть взаперти и видеть его стальное, как маска, лицо было мне невмоготу.

— Не велел? — переспросил эльф, странно изогнув бровь. — Своей жене?

— Ну… да, — пожала плечами я.

— Дальше.

— Я нашла в шкафу покрывало, которое носят женатые вольмондцы, и очень обрадовалась. Это дало мне шанс выйти незамеченной, не стать сенсацией. В тот день я отправилась на ярмарку, которую видела каждое утро из своего балкона. Город у вас очень красивый… Яркий такой… с кристаллами цветными. На площади обратила внимание на помост и решила, что будет театр… или музыка… или ещё что-то. А там спросила у торговки…

Командир внимательно слушал меня, мне даже почудилось сочувствие в его глазах, от этого взгляда хотелось откровенничать ещё больше. Выплеснуть накопившуюся боль, пусть он едва ли проникнется моей историей.

— Продавец записывала что-то на листе пергамента, когда я отвлекла её. Она неудачно махнула рукой и пролила чернила… Помню, — нервно хмыкнула я, — она очень ругалась и, приняв меня за юношу, грозилась всё рассказать моей «жене».

От этой ремарки дроу надменно фыркнул.

— Потом толпа резко двинулась к эшафоту, утянула меня за собой. Выбраться из сутолоки я не смогла, а дальше… А дальше вы знаете.

Когда эльф вернулся на свое место, он, казалось, принял какое-то решение. Взял со стола пузырек со спитым зельем и повертел его в руках, словно изучая.

— Что ж, Гвилисс Торальфин из Ливенора, супруга посла-менталиста, заварила ты кашу, — пробормотал он себе под нос. — А расхлёбывать её… мне.

Он отложил пузырек и, скрестив руки на груди, внимательно посмотрел на меня.

— Отпустить не могу, — коротко заключил. — Допустим, под зельями и пытками ты толком ничего не выдашь, но маг-менталист увидит всё твоими глазами. Узнает наши лица.

Не отпустит, значит… Съёжившись, я ждала приговора.

— Однако, ты не ведёшь борьбу с нами, ты нам не враг, — добавил командир и уголёк надежды внутри меня слабо затрепетал. — Обещаю, что не причиню тебе вреда. Никто из нас не причинит.

На эти слова я ответила учтивым поклоном, полагая, что должна благодарить его за такую милость.

— Из жилых помещений у нас — казарма и лазарет. Парни у меня толковые, но среди них есть персоны… ммм… слишком радикальных взглядов. Вряд ли ты захочешь жить там, поэтому останешься здесь, — кивком он указал на лежанку из шкур и, усмехнувшись, добавил. — Будем соседями, Гвилисс Торальфин из Ливенора.