— Но есть одно маленькое отличие… — перебил я его.

— Какое?

— Если я буду асессором — мне придется подчиняться идиоту.

— Ты говоришь о своем брате!

— И что? Он идиот. Самовлюбленный, упрямый болван!

— Ты забываешься…

— Ты хотел поговорить начистоту, а теперь орешь на меня за то, что я говорю тебе правду?! — я вскочил со своего места и вдруг оказалось, что я стал выше своего отца. Я глядел на него сверху вниз.

У отца дернулась щека: он был раздражен до предела. Все же, к моему удивлению, он взял себя в руки и успокоился.

Отец обошел стол, сел в свое кресло.

— Хочешь быть полководцем? — спросил отец. — Это понятно, но ты должен осознавать, что хороший полководец должен быть и своего рода асессором.

— Понимаю, — кивнул я, — поэтому и согласился быть адъютантом. Становиться исключительно асессором я не хочу.

Отец несколько секунд сидел, уставившись в одну точку, словно бы о чем-то задумавшись, о чем-то по-настоящему важном.

Наконец отец перевел взгляд на меня.

— Хорошо, — сказал он.

Я молчал, с немым вопросом глядя на него. Что «хорошо»? Он явно принял какое-то решение…но какое? Решил оставить попытки сделать из меня асессора? Или наоборот, он убедился в том, что меня нужно дожимать?

— Знакомься, — выпалил вдруг отец и поглядел куда-то мне за спину.

В кабинете графа вдоль обеих стен стояли старинные книжные шкафы. Их ряд был длинным, очень длинным. Между шкафами были небольшие ниши. В одной стоял огромный горшок с каким-то экзотическим растением, в другой — статуя доимперских времен. В третьей — рыцарский доспех, который, как я слышал, носили наши предки, еще будучи прикованными к Земле, колыбели человечества.

В нишах этих всегда было темно. Казалось, свет в кабинете специально установлен так, чтобы никогда не освещать то, что находится за статуей, доспехами или горшком.

И вот из одной такой ниши вдруг абсолютно бесшумно выскользнул человек.

Едва я разглядел его лицо, как мое собственное вытянулось от удивления.

Отец, полюбовавшись пару мгновений моей физиономией, заявил.

— Знакомься. Бальтазар Эмантис Рок Аран, барон Кецилии, — отчеканил отец, — генерал Теней, еще известный как Графский Стилет.

Рок Аран поморщился, услышав это прозвище.

Я, как предписывает этикет, поднялся и склонил голову.

— Ваша милость…

— Предпочитаю просто уве, — усмехнулся Рок Аран. Я обратил внимание, что Рок Аран сегодня был в самом обычном мундире чиновника. Без значков, без наград, которые чиновники любили таскать. Он походил на какого-нибудь клерка из графской канцелярии.

— Теперь ты переходишь в его подчинение, — заявил отец.

— В качестве кого? — нашел в себе силы спросить я.

— В качестве зама, — усмехнулся Рок Аран.

— Ученика, — поправил его отец, — пока что ученика.

— Простите, не понимаю, — покачал я головой, — «ученика»? Чему я должен буду учиться?

— Всему, — ответил Рок Аран.

Я открыл рот, чтобы задать еще один вопрос, но в голове крутилось столько мыслей, что сформулировать его я быстро не смог, а спустя несколько секунд было уже поздно.

Двери в кабинет отца открылись, и в них появился Рикар собственной персоной. За его спиной виднелись гвардейцы, и среди них я заметил знакомое лицо. Айза!

Глава 17

Политические игры

Рикар с гордо поднятой головой стоял в дверях.

— Отец, я выполнил твое поручение, — заявил он.

— Да? — отец вопросительно поднял бровь и уставился на моего старшего брата. — И что? Удачно?

Лично я уже заметил иронические нотки в голосе отца. Он всегда так себя вел, когда знал правду, но какое-то время подыгрывал провинившемуся.

Так сказать, штиль перед бурей. И буря вскоре должна была начаться.

Вот только Рикар почему-то этого совершенно не замечал.

— Да, — кивнул он, — дом Штерна и дом Кракалис больше не будут сражаться: я решил их спор.

— Спор, значит, решил… — тяжело вздохнул отец, а затем со всей силы грохнул кулаком по столу, после чего совершенно спокойным тоном, поглядев на нас с Роком Араном, приказал: — Оставьте нас.

Я и Рок Аран поднялись со стульев и молча направились к выходу.

Ох, не завидую я Рикару: перед тем, как подняться со своего места, я заметил, что у отца вздуваются желваки и пульсирует вена на виске, а это один из признаков того, что он в бешенстве.