Старик кивнул.

— Отлично. Теперь ты, молодой. Тебе повезло меньше. Пилотом твоего меха раньше был Жирный Ким. В последнем бою его буквально в фарш превратили. Техники вроде как убирались, но, думаю, Жирный Ким частично все еще в кабине. На работу меха это не влияет, но вонять может так, что сознание потеряешь. Рекомендую там все отмыть. Понятно?

Я кивнул.

— Вот и славно. Имена ваши не спрашиваю, сами не представляемся. Если после завтрашнего останетесь живы — тогда и познакомимся. Все, теперь живо за работу!

* * *

Ума не приложу, как такое могло случиться, но, похоже, в кабину залетела очередь крупнокалиберных. Иначе объяснить, почему кровью, кишками и мозгами уделало всю кабину, было нельзя.

Техники, конечно, попытались все это оттереть, но то ли особо не старались, то ли не смогли.

И я их не винил. В кабине стоял такой запах, что я, едва сунувшись туда, чуть не проблевался.

Пришлось перед тем, как приступить к чистке, разжиться маской и мощной, можно сказать, ядреной химией.

Драил кабину я практически до утра, но зато хоть результат был — теперь воняло чем угодно, но не гниющим мясом. Запах крови тоже исчез. Однако резкий химический аромат теперь бил в нос не хуже нашатыря.

Я и против этой проблемы нашел средство борьбы — запустил меха, включил систему очистки, и пока вентиляция работала на полную катушку, я самым нахальным образом прикорнул прямо на ноге своего нового меха.

Проснулся я от того, что кто-то больно пнул меня по ноге.

— Эй, молокосос! Подъем! Через час ты должен быть в кабине. Надеюсь, ты там все хорошо отскоблил.

Я потер глаза и огляделся. Ночью как-то недосуг было разглядывать все вокруг, да и темно было, теперь я глядел на наполненный людьми лагерь, в котором тут и там, словно статуи, стояли мехи.

Навскидку я насчитал около семидесяти.

Людей же было гораздо больше — ну да, ведь помимо воителей тут еще техники, танкисты, аэрокатчики, санитары и черт знает кто еще…

Люди сновали–туда сюда. Лагерь был похож на растревоженный муравейник.

Я зевнул и поднялся на ноги. Так, у меня есть час, и за это время нужно много чего успеть.

Я успел. Первым делом нашел «умывальник». Оказалось, что техники просто пробурили скважину с помощью лазера, из подручных материалов сообразили насос (собственно, это вообще не составляло труда, ведь охлаждающие контуры энергоорудий как раз и работали за счет насосов, а тем что качать — воду или охлаждайку, было абсолютно все равно).

Так что умылся я прямо-таки ледяной водой, которая мгновенно меня взбодрила.

Следующим этапом было найти еду и питье. С этим я тоже справился — еда стояла в здоровенных чанах на полевой кухне, а воды я напился и набрал с запасом просто из скважины. Под конец мне повезло — я даже раздобыл горячий элес, который окончательно сделал утро добрым.

— Живо! Живо! — послышались крики, когда я его допивал.

Сообразив, что отведенное мне на пробуждение время истекло, я бросился к своей машине, взобрался по ноге робота, затем по скобам добрался до кабины, влез внутрь и рухнул в кресло, нацепив на голову шлем.

Кажется, подоспел я как раз вовремя — в канале услышал переговоры остальных пилотов своего кулака.

— Три два, три два один! Как слышно?

— Порядок. Тебе починили шлем?

— Ну, вроде да. Теперь хотя бы на два уха слышу. А вот у тебя микрофон трещит.

— Это я ем.

— Опять у Майры украл что-то с кухни?

— Тебя это не касается…

— Так, тишину поймали! — я сразу узнал голос Злыдня. — Доклад!

— Худ тут!

— Как положено, Худ, мать твою!

— Второй здесь. Мех — норма.

— Третий здесь. Мех — норма.

— Дальше! — рявкнул Злыдень. — Новенькие!

— «Загонщик» здесь. Мех — норма.

— Ты — четвертый! — подсказал мне Злыдень. — Старик, ты — пятый. Я — первый. Понятно?

— Так точно.

— Так точно.

— Доклад! Заново вы двое.

— Четвертый здесь. Мех — норма.

— Пятый здесь. Мех — норма, — тут же повторил за мной старик.

— Отлично. Ну-с, надеюсь, не подохнете в первом же бою. Сразу говорю — под ногами не мешаться, в чужие зоны огня не лезть и не помогать, если не попросят. Понятия отступления у нас нет. Пока не поступила команда — двигаемся только вперед. Попытаетесь развернуть меха — вас свои же расстреляют. Понятно?

— Так точно! — в один голос ответили мы со стариком.