— Ты зачем мне вообще позвонил, Леш? Или как теперь тебя надо называть? Алекс? Чтобы пожаловаться на то, что наша дочь, которую ты тоже предал и с которой струсил поговорить сразу и в открытую, пришла к тебе сама? И твоя кукла ей издевательски объяснила, что к чему?

— Это не повод драть волосы.

— Если бы на месте Дарьи была я – Марина бы лишилась не волос, а скальпа, — холодно парировала я, — ты мне вот что скажи, мой милый, почти бывший муж. Это правда, что последние полгода, ты как прыщавый юнец в пубертате, исходил слюной на фотографии, которые присылала тебе какая-то неизвестная шмара?

— Лена…

— Не заблокировал адрес, не обратился в службу безопасности, а с нетерпением ждал, когда тебе пришлют очередную порцию обнаженки, чтобы с улыбкой блаженного идиота заниматься рукоблудством?

— Все не так.

— А как? Расскажи, мне очень интересно. Потому что все это время, я думала, что у нас все хорошо. Ждала тебя с работы, целовала, ложилась в постель, даже не догадываясь о том, что у тебя в фантазиях прочно поселилась чужая голая жопа.

— Да не было там голых жоп! — сорвался он, — белье было, бикини, топлес, но не более того, просто красивые фотографии.

Черт, что ж так больно-то! Я словно в живую видела, как он рассматривал эти гребаные фотки, с каждым разом увлекаясь все сильнее и сильнее.

— Я и говорю, прыщавый подросток в пубертате. Показали картинку сиськи и все, поплыл.

— Я никуда не плыл. У меня вообще не было ни единой мысли, что это может вылиться во что-то большее. Я просто смотрел красивые снимки, как в журнале.

— И проникся? Влюбился в картинку?

— Это были особые фотографии. Я не знаю, как описать. Марина на них…

— В позе индейки, надетой на вертел?

— Она смотрела в душу!

— Какая душа, Леш? Ты о чем? Она смотрела в трусы и кошелек.

— Хватит поливать ее грязью! Ты не знаешь, какая она!

— Ммм, зато ты, наверное, знаешь как облупленную. Изучил вдоль и поперек по тем самым фотографиям.

— Да отвалите вы от этих фотографий! Это вообще не ваше дело! — завелся он, — Дашка не имела обсуждать это с тобой.

— Это ты от Даши отвали. Она молодец. Лучше скажи, Мариночка уже начала намекать, что не слишком ли жирно оставлять бывшей жене весь дом, купленный в браке?

— Хватит, Лен! Дом останется тебе вне зависимости ни от чего!

— Значит, начала, — хмыкнула я, — шустрая.

— Довольно! Я не хочу больше разговаривать на эту тему, — в его голосе зазвенела сталь, — я свое слово сказал. Дом остается тебе. Остальное — не твое дело. Я нашел подхваты в ЗАГСе, если ты согласна на те условия, что мы с тобой обговаривали, то нас могут развести быстрее. Не придется ждать месяц.

— Так не терпится воссоединиться со своей курочкой?

— Да, Лена! Не терпится! — огрызнулся он, — у нас…

— Да-да, я в курсе. У вас любовь и фейерверки, можешь не повторять. Я согласна, пусть хоть завтра разводят.

Очевидно, что чем быстрее в документах появится отметка о разводе, тем лучше. Если Марине дать больше времени, она будет планомерно капать ему на мозги и рано или поздно прогнет в свою пользу. Как там говорят, ночная кукушка всегда дневную перекукует? Этого я допустить не могла.

— А тебе так не терпится развестись со мной? — съязвил, копируя мою интонацию.

— Да, Алексей. Не терпится! У меня планы на жизнь, в которых нет места предателям. Я очень надеюсь, что после развода наши пути больше не пересекутся.

В трубке на миг повисла тишина, потом Леша внезапно осевшим, надломленным голосом произнес:

— Лен, ну зачем ты так? Я ведь тоже переживаю. Столько лет вместе…

— Бедняга. Мне тебя искренне и от всей души…не жаль.

— Мы же не враги. Я все пытаюсь сделать по-человечески.

Ага, по-человечески, как же…

Сначала передергивал на голые фотографии неизвестной девки, потом в моем же доме оттарабанил подругу дочери, затем выгнал саму дочь, доведя ее до нервного срыва. До самого основания разрушил все, что у нас было. А так да, по-человечески. Просто человек с большой буквы М.

Вслух снова ничего не сказала, только холодно провела границы:

— Мы не останемся друзьями и общаться не будем. Разводимся и каждый идет своей дорогой.

— Как знаешь, — после некоторой паузы, — Я пытался.

Хотелось сказать, что он может подтереться своими попытками быть хорошим после того, как повел себя как самое настоящее говно, но какой в этом смысл? Он все равно ничего не поймет, потому что окрылен новой любовью, а на все остальное ему наплевать.

— До свидания, Алешенька. Как будут новости по разводу – дай знать.