Тело подо мной издало сдавленный стон, но я не обратила на это внимания. Пальцы сами нащупали горло нападавшего. Тот забился, колотя руками. Один из взмахов пришелся мне в лицо, и я оскалилась, отвечая ударом на удар.

Впервые за долгое время я чувствовала, что ко мне вернулось былое могущество. Я любила гнев. Гнев – краснота и чернота, рев и крики. Противоположность пустоте. Противоположность белизне, белизне, белизне.

Перед глазами стояло лицо Ишки, скрытое копной светлых волос. Ишки, который предал и погубил меня.

Я схватила с подноса столовый нож, замахнулась и…

– Эф!

Крик заставил меня замереть.

Я ненавидела это имя. Меня звали иначе.

Меня с силой потянули назад. Я отбивалась и размахивала ножом, оскалив зубы. Ударялась обо что-то.

– Прекрати сейчас же.

Чем крепче становился захват, тем сильнее я сопротивлялась. Мощная рука вцепилась в мое запястье, безжалостно его вывернула, и нож со звоном полетел на пол. Но я не сдавалась, я продолжала яростно отбиваться зубами, ногтями…

С размаху я ударилась спиной об пол. Дыхание перехватило, и мир остановился.

Надо мной склонился Кадуан, крепко сжимая мои плечи. Его левую щеку рассекал лиловый порез, и кровь угрожала закапать мне лицо. Яркие, как переливы солнечного света в листве, глаза поймали мой взгляд и отказывались отпускать. Он был осязаемым. Настоящим.

Мое дыхание начало выравниваться.

– Она пыталась убить меня! – всхлипнула из дальнего угла служанка.

В ответ послышалось тихое перешептывание. Кто-то переступил с ноги на ногу. Оказывается, в комнате были и другие люди.

Кадуан не отводил взгляда. Обычно я не различала выражений лиц, не понимала то, что говорилось без слов. Большую часть времени и не пыталась. Но сейчас в глазах Кадуана я увидела нечто такое, отчего мне захотелось отпрянуть. Удару или окрику я бы даже обрадовалась, но проницательный взгляд напугал больше, чем любая грубость.

– Отпусти, – прорычала я.

– С удовольствием, но не раньше, чем ты мне позволишь. Это был всего лишь сон, – уже тише добавил он.

Я подалась к нему, вспыхнув гневом. Да как он смеет успокаивать меня?!

– Нет, – прошипела я. – Все происходило на самом деле, много дней подряд.

В глазах Кадуана мелькнуло какое-то чувство.

– Все закончилось. Ты в безопасности.

«Ты в безопасности», – шептала когда-то Тисаана в нашем общем разуме.

Разуме, который теперь безраздельно принадлежал мне одной.

– Это не так!

– Эф…

– Не называй меня так. Меня зовут Решайе.

– Ты больше, чем он, – пробормотал Кадуан.

– Отпусти меня!

В конце концов он подчинился. Я отползла подальше, вжалась в угол, судорожно оглядываясь вокруг.

Мне выделили просторную спальню с высоким стеклянным потолком, сквозь который лился рассеянный солнечный свет. Кое-кто из посещавших меня утверждал, что здесь красиво. Слуги с удивлением говорили, что меня поселили в прекрасном месте, на верхнем ярусе замка. Я не понимала, почему они находят это странным.

Впрочем, мне было все равно. Я ничего не чувствовала, когда оглядывала свою комнату. Красота ее убранства оставалась для меня абстрактным понятием, предназначенным для другой души.

Сейчас в комнате собралось пять-шесть человек, и все они таращились на меня. Двое советников Кадуана помогли белокурой служанке подняться, и стражник увел ее.

Мне не нравилось, как собравшиеся на меня смотрят.

– Как здесь оказалась служанка? – тихо, но грозно спросил Кадуан. – Я запретил ее будить. И особо приказал не присылать сюда блондинок.

Советники переглянулись. Невысокую хрупкую женщину с коротко подстриженными золотисто-рыжими волосами – главу армии – звали Луия. Широкоплечий мужчина с темными волосами и выступающей квадратной челюстью – Вифиан – был главным казначеем, хотя больше походил на завсегдатая бойцовского ринга.

– Ваше величество, – тихо произнесла Луия.

– Не сейчас.

Кадуан повернулся ко мне. Я уставилась в пол, но все равно чувствовала на себе его пристальный взгляд.

– Эф, я скоро вернусь. А ты пока отдохни.

«Отдохни». Я не хотела отдыхать.

Фейри вышли, в комнате осталась лишь я. Несколько секунд я не двигалась с места, тяжело дыша. Но затем бесшумно подошла к двери и прижалась к ней ухом.

– …позволить этому продолжаться, – шептала Луия.

– Прошло всего несколько месяцев, – ответил Кадуан.