К счастью, сегодня Кадуан направился в обход главных улиц города. Мы прогулялись по каменистым тропинкам в густых зеленых лесах позади замка. Несмотря на внушительные размеры и плотную заселенность, в Эла-Даре сотворенное руками жителей тесно переплеталось с природой: северная часть города выступала из скалистого горного склона, а южную – охватывали леса. Замок располагался посередине, возвышаясь как над горами, так и над лесом.

Мы шли под деревьями в молчании, пока не достигли небольшого каменного строения с высокими окнами. Пол внутри был посыпан песком, а вдоль стен стояло разнообразное оружие: мечи, топоры и копья.

Я замерла на пороге, но Кадуан даже не замешкался.

– Что это?

– Зал для тренировок. Сюда иногда приходят стражники, но сегодня нас никто не побеспокоит.

– Зачем ты меня сюда привел?

– Когда-то, очень давно, ты научила меня почти всему, что я знаю об искусстве боя.

– Это была не я.

– Может, в некотором смысле ты и права.

Он перешел на противоположную сторону зала, опустился на колени возле ящика и достал какой-то предмет, завернутый в темную ткань. Затем приблизился ко мне, положил сверток на пол и развернул его.

У меня перехватило дыхание – не знаю почему.

На посыпанном песком полу лежали два клинка. Совершенно одинаковые, слишком длинные для кинжалов, но коротковатые для мечей. Слегка изогнутые лезвия были выкованы из гладкой черной стали.

Их вид вызывал странное чувство.

– Узнаешь? – спросил Кадуан.

– Нет.

Я солгала только наполовину.

– Раньше ты прекрасно владела ими. Не именно этими клинками, но похожими.

– Уже говорила тебе: это была не я.

– Я помню. – Уголок его рта пополз вверх. – Что ж, справедливо. Но я подумал, вдруг тебе захочется размяться.

Я не двинулась с места.

– Видимо, нет. – Кадуан небрежно дернул плечом. – Тогда пойдем, раз ты хочешь вернуться в свою комнату.

Я не хотела возвращаться в свою комнату, не хотела снова идти через Эла-Дар. И вероятно, Кадуан прекрасно об этом знал.

Я подобрала клинки.

Стоило ладоням сомкнуться на рукоятях, как меня охватило знакомое до боли чувство, настолько пронзительное, что по спине побежали мурашки. На мгновение показалось, что очень давно я держала это самое оружие в городе из черного камня. На долю секунды я почти вспомнила, кем когда-то была.

А затем, еще через миг, пронесся поток других воспоминаний. Воспоминаний о тысяче других клинков в сотнях тел, о разном оружии, которым мне пришлось научиться владеть – пришлось стать – в других жизнях.

Тело требовало движения, а душа – выплеска гнева. Неподдельного гнева.

Кадуан внимательно наблюдал за мной, и мой бросок не стал для него неожиданностью. Он успел подготовиться – выхватил меч и с легкостью отразил мой удар. Ему и стараться особенно не пришлось. Мои выпады были неуклюжими, нерешительными. Я пока и собственным телом управляла с трудом.

И тем не менее дух захватывало от удовольствия, когда напрягались мышцы, когда металл лязгал о металл. Когда все чувства словно улетучивались.

Кадуан выглядел странно довольным:

– Я знал, что ты вспомнишь.

Оружие в наших руках со звоном столкнулось.

– Даже тогда, – продолжал он, – не думаю, что ты наслаждалась насилием. Тебе просто нравилась физическая мощь.

С каждым выпадом мое сердце билось быстрее, ярость кипела все жарче, словно я открыла проход, который уже никогда не удастся закрыть.

Зачем он говорит о той, кем я была раньше? Зачем напоминает обо всем, что у меня отняли? Неужели не понимает, что мне никогда больше не стать той женщиной? Что я не смогу вернуть ее, даже если попытаюсь? Зачем ему понадобилось унижать меня, окуная лицом в недостижимое, словно в грязь, да еще втаптывая туда сапогом?

После очередного ожесточенного удара наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга, а оружие завибрировало между нами.

– Зачем ты вернул меня к жизни? – сорвалось с моих губ против воли.

– Потому что ты ее заслуживаешь.

– Не пытайся лгать мне.

Я отступила и ударила снова. Быстрее и хитрее. Кадуан слегка пошатнулся: ему пришлось поспешить, чтобы блокировать удар.

– Потому что с тобой поступили несправедливо. – Его губы скривились.

Несправедливо? Это называется несправедливо? Ярость хлестнула через край; от ее напора я замешкалась и споткнулась – Кадуану удалось оттолкнуть меня.

Снова лязг – наше оружие опять столкнулось. Моя одежда пропиталась жарким потом. Я чувствовала прилив сил, и он помогал обозначить границы моего тела – горящие от напряжения мышцы, прерывистое дыхание. Я взмахивала клинками с необузданной силой, от которой перехватывало в груди. Несколькими свирепыми выпадами мне удалось оттеснить Кадуана назад, и он врезался спиной в стену. Он уже едва держался на ногах.