Хубер окликнул их:

— Спокойной ночи, господа!

Они спустились по лестнице мимо чёрно-белых фото довоенных курортников и вышли на пустынную набережную. Ветер нёс запах соли и водорослей. Где-то хлопал навес. Стальной трос глухо стучал о металлический столб. Огромная громада «Палас-отеля» с башнями и куполами напоминала севший на мель океанский лайнер. Вид на пляж заслоняла бетонная стена с колючей проволокой.

«Кюбельваген» Зайделя одиноко стоял на пустом пятачке. Он включил затемнённые фары, завёл мотор и вывернул по мокрому асфальту. Граф высунул руку в окно и почувствовал брызги.

Зайдель спросил:

— У вас в Пенемюнде, наверное, были женщины?

— Конечно. Сотни.

— И? Какие они были? Молодые? Старые?

— В основном молодые. Секретарши. Ассистентки. Были и математики. Старшим инженерам разрешали привозить семьи.

Зайдель на секунду замолчал.

— Ты женат, если не секрет?

— Нет. А ты?

— Да. А что? Думаешь, имеет значение, если я пойду в бордель?

— Не для меня.

Зайдель рассмеялся:

— Ну если у вас там было столько женщин, ты, Граф, наверняка нашёл свою?

— Нашёл.

— И?..

— Её звали Карин. Она погибла во время авианалёта.

— Ах… Прости.

Граф снова высунулся в окно, подставил лицо ветру. За всё время в Голландии он впервые произнёс её имя вслух.

Атака Королевских ВВС на Пенемюнде, получившая кодовое название «Операция Гидра», была проведена в почти идеальных условиях: в ночь с 17 на 18 августа 1943 года, под безоблачным небом при полном месяце. В 23:00 восемь «Москито» сбросили сигнальные огни и пару десятков бомб над Берлином, чтобы ввести немцев в заблуждение, будто целью атаки станет столица. Люфтваффе подняли в воздух 150 истребителей. Пока они прочёсывали пустое небо над городом, а 89 батарей ПВО выпустили более 11 000 снарядов по мнимым противникам, ровно после полуночи, в 200 километрах к северу, 600 тяжёлых бомбардировщиков пересекли побережье.

Население Пенемюнде в ту ночь составляло почти двадцать тысяч человек: инженеры, учёные, техники и их семьи; механики, клерки, секретарши, машинистки, охранники, повара, учителя, строители и иностранные рабы — в основном французы и русские. Вечер того вторника был жарким и тихим. Рабочие-рабы были заперты в деревянных бараках за электрифицированным забором. Немцы гуляли по душистым сосновым рощам и сидели на песке. На пляже, с которого был виден корпус сборки ракет, играли в волейбол.

Граф заплыл далеко, лёг на спину, направив ноги к закату. Солёная вода легко держала его на поверхности. Достаточно было время от времени вращать руками, чтобы плавать без усилий. Поверхностный слой был тёплым после долгого лета, но внизу чувствовалась холодная глубина, и течение тянуло его к востоку, в открытое море. Движение волн заставляло тело изгибаться в такт. Он отдался течению настолько, насколько осмелился, потом перекатился на живот и поплыл обратно, изо всех сил работая руками против течения — туда, где Карин, её стройный силуэт обрамлённый закатом, ждала с полотенцем.

Он встретил её весной. Она была новой личной помощницей заместителя фон Брауна и непосредственного начальника Графа — доктора Вальтера Тиля. В её обязанности входило всё: от организации встреч вспыльчивого начальника до присмотра за его двумя детьми. Её все любили: она была красива, умела создавать уют. Когда он пригласил её на свидание и она согласилась — он был просто поражён. После войны она хотела преподавать в детском саду. Ей было двадцать три. Он уже решил, что женится на ней, собирался попросить её — возможно, именно в тот вечер, если бы всё пошло иначе. Но ей не нравилось, когда он уплывал так далеко, и её тревога в тот день проявилась в редкой для неё раздражительности.

Он вышел на берег, капая и задыхаясь. Она протянула ему полотенце, отвернулась с хмурым видом и пошла обратно на пляж собирать вещи. Он переоделся из купального костюма под полотенцем, балансируя сначала на одной ноге, затем на другой. Быстрый поцелуй в тёплую щёку, солёный вкус моря — и вот её уже нет, она уходит в сторону старого довоенного отеля, где жили незамужние сотрудницы.

Раздражённый, с испорченным настроением, Граф двинулся назад по лесной дороге в душный вечер, через охраняемый вход в зону экспериментального комплекса. Его холостяцкая квартира находилась на втором этаже здания № 5, рядом с административными помещениями. Таких квартир было около дюжины — одну из них занимал фон Браун. Он принял холодный душ, чтобы остыть, повесил плавки сушиться на подоконник ванной и лёг голым под простыню.

Он ожидал налёта. Летом он несколько раз замечал в небе тонкую полоску пара, будто царапину ногтя на безоблачном кобальтовом фоне. Он подозревал, что британцы проводят аэрофотосъёмку. И всё же, когда сирена разбудила его вскоре после полуночи, первой реакцией было остаться в постели, вслушиваясь в привычное гудение вражеских бомбардировщиков, летящих по «берлинскому коридору» к столице. Он ждал отбоя. Прошло несколько минут. Затем раздалась быстрая канонада зениток. Он вскочил с постели и подбежал к окну. Полная луна заливала всё серебром. Здания отбрасывали резкие тени. За мастерскими и лабораториями вспышки зенитного огня поднимались, как гирлянда из стеклянных бусин. Странные световые фигуры — красные, зелёные, жёлтые — висели в воздухе, как новогодние украшения. Белые осветительные ракеты медленно спускались на парашютах. С крыш били пулемёты. Всё происходило в южной части острова. Он смотрел, зачарованный, пока не понял, что пора бы уже идти в укрытие. Он ещё натягивал ботинки, когда мощный взрыв выбил окно, у которого он только что стоял.

Он побежал по коридору, вниз по лестнице. Входная дверь валялась поперёк ступеней, сорванная с петель взрывной волной. Она качалась под его шагами, как качели. Он вышел в дымовую завесу из искусственного тумана. Всё казалось нереальным, как во сне. Здесь и там химический туман отливал розовым и красным от пылающих зданий. Луна, казалось, мчалась по разрывам в дымке. Он различал узкую полоску звёзд, яркие лучи прожекторов, сражающихся с небом. Бомбардировщиков не было видно, но их двигатели гудели тяжело и низко между оглушающими взрывами. В панике мимо него пробегали тени. Минуту он стоял, словно зритель фантастического светозвукового спектакля. Только ощутив жар, он пришёл в себя и побежал по улице, за угол — в сторону убежища.