– Ладно.

– Что «ладно»?

Кейт повернулась к Джейку.

– Ладно, звони своему боссу.

– Серьезно? Я могу позвонить Джереми? – воскликнул Джейк.

Тристан изумленно посмотрел на нее.

– Да. У нас не предвидится никаких доходов, на стоянке образовался целый каньон, и я не собираюсь подписывать это чертово соглашение о неразглашении. Не после звонка Томаса Блэка. Он может признаться, может и не признаться, но нам стоит съездить и посмотреть на него. Ты согласен, Трис?

– Да. Сразу по всем пунктам.

– Хорошо. Позвони ему, Джейк, и расскажи обо всей этой идее продать историю.

В ожидании ответа от начальника Джейка Кейт и Тристан решили вернуться к основам. На следующее утро они поехали в Эксетерский собор, чтобы изучить архивы микрофильмов в отделе записей.

Они запросили архивы всех многочисленных ежедневных национальных и лондонских местных газет с 23 декабря 1988 года по 31 января 1989 года. Следующие несколько часов они изучали эти архивы в задней части офиса.

На больших зернистых экранах разворачивался один черно-белый газетный лист за другим, и Кейт не переставала удивляться, как много всего изменилось за эти тридцать лет, сколько было шокирующих историй о беспорядках в Северной Ирландии, о знаменитостях, которые поделились тайнами личной жизни, о СПИДе. Двадцать первого декабря 1988 года, за два дня до исчезновения Джейни, над Локерби произошла катастрофа, и именно она доминировала в заголовках всех газет.

До начала января о Джейни не писали ничего, потом ее история стала появляться в новостях, но не на первых полосах. Пиком развития событий стала реконструкция. В следующие несколько недель статьи публиковались в «Кэмден Нью Джорнал» и «Айслингтон Газетт».

– Что за?.. – воскликнул наконец Тристан, нарушив молчание, которое тянулось все утро. Его рука заскользила взад-вперед по ленте. – Кейт, посмотрите-ка сюда.

Она пододвинула стул поближе к нему, и оба принялись изучать статью.

Больше двадцати человек отравились угарным газом в клубе «Астория» в Сохо. Незадолго до 7:30 в пятницу (23 декабря) пожарные машины отреагировали на сообщения о том, что людям стало плохо. Официальные представители совета Кэмдена сообщают, что двадцати трем пострадавшим от воздействия ядовитых паров оказана помощь на месте, а еще один доставлен в больницу Святого Томаса. Источником угарного газа стал монетный автомат по продаже напитков, расположенный рядом с танцполом. Из совета Кэмдена сообщают, что автомат по продаже напитков был демонтирован и была проведена полная проверка. Официальный представитель прокомментировал: «Службы экстренной помощи отреагировали на вызов в ночном клубе „Астория“ вечером пятницы. Нескольким посетителям стало плохо. Всех пострадавших немедленно эвакуировали и провели полную проверку. Монетный автомат по продаже напитков был признан неисправным и немедленно демонтирован. Все пострадавшие пришли в себя, и инспекторы подтверждают, что в канун Рождества „Астория“ снова откроется».

– Это алиби Форреста. Он сказал и полиции, и нам, что был в «Астории» двадцать третьего декабря, когда пропала Джейни, – сказал Тристан. – Если полиция в половине восьмого отреагировала на вызов и эвакуировала «Асторию», то где он провел остаток вечера?

Кейт и Тристан продолжали изучать микрофильмы, ища упоминания о Фреде Паркере и Роланде Хакере, но, похоже, полиция очень быстро увидела Роберта Дрисколла в качестве главного подозреваемого и связала с делом только его.

Спустя еще час Кейт попалась статья, снова из «Кэмден Нью Джорнал», которая привлекла ее внимание. Она была опубликована в конце января и посвящена завершению работ по реконструкции двора перед «Виктория-Хаус». На черно-белой фотографии местный советник Мэри Моррисон открывала крошечную табличку на стене здания, сообщавшую, что его построил архитектор сэр Джон Мосс. Здесь же было фото безукоризненно нового тротуара и скульптуры на постаменте. Сама статья была довольно сухой, но Кейт заинтересовал текст возле фото.

– Трис, посмотри на это, – велела она.

Он пододвинул стул, принялся за статью.

Скульптура во дворе «Виктория-Хаус» носит название «Одгоад». Во время ремонта «Виктория-Хаус» ее бережно хранила на складе и приводила в порядок местная молодежная волонтерская группа. Скульптура представляет собой восьмигранную игральную кость и символизирует процветание. Ее автор – местная художница Гайя Тиндалл (ныне покойная). Работа выполнена в ее фирменном стиле: панели из литого бетона, скрепленные болтами. Тиндалл создавала произведения искусства для городского совета Лидса и художественного музея в Сент-Хелиере, Джерси, и многие из ее работ в скульптуре и акварели хранятся в частных коллекциях и галереях по всему миру. От имени молодежной волонтерской группы на открытии присутствовал Фред Паркер.

Кейт представила себе скульптуру, какой они ее видели, с сорняками, проросшими из трещин в постаменте, и надписью «НА ХЕР КРЕЗИЗ».

Отправившись пообедать в кафе неподалеку, Кейт и Тристан заодно погуглили информацию о художнице Гайе Тиндалл. Информации онлайн было не так много, и Тристан предположил, что в эпоху Интернета Гайя уже не производила на людей особого впечатления. Но потом он нашел статью о фотокниге, посвященной лондонским граффити восьмидесятых, опубликованную в 1989 году. В создании этой книги приняла участие и Гайя Тиндалл. Ее не стало в июле 1988 года, и авторы опубликовали ее краткий некролог.