— Шерсть! От этих коз может быть такая шерсть, которая озолотит тебя! Сделает самым богатым из башкир, или же, если пожелаете, весь ваш народ может жить богаче. Я бы нашел куда продавать нить из такой шерсти, — сказал я и махнул одному из своих бойцов, чтобы тот принёс небольшую, можно сказать, даже детскую копию прядильного станка.

Я прекрасно понимал, что если и договариваться с башкирами, то, как ни крути, для них это значительные уступки. В том числе и по землям, и в вопросе их обязательств по воинской службе в Российской империи.

Это неизбежно, иначе и я не смогу предупредить войну.

Это время жестокое, ещё не доросшее до гуманизма будущего. Если в этой реальности целесообразно убить двадцать тысяч человек, то это будет сделано. И разве так рассуждают только кочевники или русские императоры? Те же колониальные империи делают это постоянно.

Я даже уверен, что англичане, столкнувшись здесь и сейчас с башкирами, подготовили бы сперва полномасштабную войну с ними, уничтожили бы элиты, часть из тех, кто хочет жить, подкупили бы — и все… Проблема решена. Быстро и с холодным расчетом.

Я же всегда придерживался такого принципа: если в бочке с дёгтем будет хотя бы ложка мёда — это уже не будет просто дёготь. Мне нужно придумать, что башкирам предлагать, чтобы их хоть как-то заинтересовать, чтобы дать им возможность сохранить своё лицо при вероятном соглашении. Пусть даже это и будет, по сути, подчинение башкирских племён Российской империи — оно может быть выгодным и им самим.

— Смотри, Алкалин, как споро можно делать шерсть! — сказал я, указывая на миниатюрный прядильный станок.

Конечно, этот механизм, размерами метр на метр — ну или близко к тому — не может считаться промышленным образцом. Но умный человек всегда поймёт: если сделать станок раза в пять больше — он будет работать как надо.

И даже этот станок, едва я набросил шерсть и стал рукой приводить в движение привод, который на нормальном станке работает с нажатия ногой, заработал. Начало вращаться колесо, на шпиндели лежало немного шерсти. Станок почти моментально начал выдавать готовый продукт. Я даже подумал, что есть смысл делать станки и поменьше — ведь тут нитка выходила тонкая, а такая тоже будет нужна в ассортименте предлагаемой продукции.

— Вот это, — я указал на станок, когда закончил демонстрацию, — должно быть в несколько раз больше. И заменит три десятка прядильщиц. Уверен, что твоему роду, который постоянно кочует, такая нужна будет. Не так много времени остаётся у женщин, чтобы прясть, когда всех накормишь и обиходишь. А платки, пояса из шерсти этих коз, которых мы сейчас поедаем, в России будут покупать за хорошее серебро. И не только в России — моим словам можно верить.

Старейшина усмехнулся. Он обошел машинку, которую в иной реальности знали, как «прялка 'Дженни». В этой жизни… Даже не знаю, как теперь назовут. Это и не особо важно, если механизм получит в России распространение. Даже с учетом того, что уже через год, ну пусть два, такой станок будет и в Англии.

— Кто ты, Искандер? Воин, ремесленник или искуситель? Я ещё не решил, — смеясь, говорил Алкалин.

Но я видел, что смех этот был вымученным. Я дал этому старшине много, очень много поводов для размышлений. Я озвучил советы: какие кондиции можно предложить императрице, чтобы она не разорвала все договоренности в клочья.

Я был уверен, что если башкиры сами предложат выход из сложившегося положения, если они попросят урезонить некоторых русских чиновников, а при этом дадут и собственное обещание — например, участвовать в войне против Османской империи, — Анна Иоанновна примет предложенное.

Более того, я был уверен, что даже Иван Кириллович Кириллов, глава Оренбургской экспедиции, получит определённые выгоды со всего того, что может случиться, если не будет открытого восстания.

Всё достаточно просто… Башкиры могут стать своего рода казачеством. Да, в состав Оренбургского казачества, о формировании которого уже идёт речь, могли бы входить только православные. Но быт, как и служба башкирских мусульман, не обязательно должны подвергаться гонениям.

Я вообще считаю, что раз мы, Российская империя, начинаем экспансию на мусульманские земли, то нужно чётко выработать концепцию и особый подход к исламу. Нужно перехватывать систему образования. И почему бы в той же Уфе или Самаре не открыть медресе?

Обучение мулл может и должно быть под контролем государства. Если в религиозные вопросы не следует вмешиваться, то вот в вопросы обустройства общежития в большой и многонациональной Российской империи — вмешиваться государство обязано.

Устроить мирную жизнь — и есть наша задача.

— Я услышал тебя. Ты мудр, Искандер. Всем бы иметь такое понимание — как складывается наша жизнь, — он повёл рукой, как бы охватывая этим жестом всех своих людей, — и чего мы хотим. Скажу на курултае, что с Россией нужно дружить, что мы можем договориться. Поверь, мой голос будет звучать громко. У меня есть родичи, у меня есть соратники и друзья, которых я попробую также уговорить сказать одни слова со мной, — уже прощаясь, говорил мне башкирский старейшина.