Тем не менее, обстановку нельзя было назвать дружеской. Мой отряд всё так же находился в двух верстах и всё ещё продолжал держать оборону, а возле него, на расстоянии шагов в триста, кружили в хороводе степные воины.

Но я и не набивался в друзья к башкирам. Я хотел найти хоть какие-то точки соприкосновения — чтобы понять, что может быть для них выгодным и чем можно подсластить им пилюлю потери части суверенитета.

А то, что без потери части этого башкирского суверенитета дальше не может развиваться Россия — факт.

— Скажи, батыр Алкаин, готовы ли вы умереть, но не поддаться на действия России? До конца идти? Или ты понимаешь, как и другие старейшины, сколь Российская империя нынче сильна? И простят ли вам, если начнётся восстание как раз в тот момент, когда разразится война России и Османской империи? — засыпал я батыра вопросами.

— Я не вижу выхода! — Сеитбай резко встал, выплеснув немного кумыса из своей пиалы. — Уже две деревни были сожжены — и это те башкирские рода, которые предали праведную веру, как и свои корни… Так что это, если не война? Кто это сделал? Мой род? Нет. Как и другие знакомые мне рода.

— Это не так, никто не участвовал из твоих родичей в том скверном деле! — решительно сказал я. — Я привёл к тебе того, кто знает имена тех, кто нападает на башкирские селения. Они же, услышь, нападают и на русских, и на казаков, и на калмыков. Понимаешь ли ты, Батыр, что вас хотят просто уничтожить? Вас побуждают начать войну, чтобы вас убить!

Мой переводчик отказывался это переводить, лишний раз доказывая свою причастность к совершаемым преступлениям, а также то, что он является шпионом.

— Говори! — закричал тогда я.

А потом сделал резкое движение и приставил нож к горлу башкира-переводчика.

В этот момент Алкаин позвал кого-то из своей свиты, и тот ему стал переводить то, что именно я только что сказал. Несколько воинов отделились от круга, что был образован вокруг нас со старейшиной, когда мы вели переговоры и пили кумыс. Теперь они тщательно наблюдали за всеми движениями моих рук, особенно правой, в которой был нож.

А ведь перед тем, как сесть за стол, я прошёл обыск. У меня забрали всё оружие. Всё, да не всё, потому что под камзолом у меня в тайнике был нож.

— Ты решил осквернить кровью наш разговор? Ты оказался с оружием возле одного костра со мной? — используя услуги нового переводчика, спросил Алкаин.

— Я выложил бы перед тобой свой нож, который держал в тайнике, если бы ты выложил два своих ножа. Один у тебя в левом сапоге, другой — в правом рукаве халата, — решительно сказал я, явно смутив при этом предводителя башкир.

Что ж они думали, что я не должен был заметить, что он вооружён и готов в любой момент накинуться на меня с ножом? Ну, так не надо было то и дело поправлять нож в рукаве и при этом ступать ногой так, будто бы что-то там мешает.

— Он! — я указал на своего переводчика. — Он следил за мной, потому что те, кто платят ему серебро, не желают мира на ваших землях. Их устраивает лишь война. Эти нападения в последние месяцы — дело наёмников: из башкир, калмыков, казаков. Лихих и плохих людей хватает в каждом народе, и в моем, и в твоем. Немудрено набрать три отряда, чтобы ходить по степи и убивать всех без разбора — и башкир, и русских.

Алкаин задумался. Он смотрел на меня, потом на предателя-башкира. Вот теперь — точно предателя. А после сам повел переводчика в сторону. С полчаса, я, попивая уже жирный, по-монгольски, чай, соленый и мерзкий, слушал истошные крики. Старейшина, очевидно, сразу отдал приказ пытать переводчика.

А уже через два часа Сеитбай Алкалин отправил своих людей вместе с сержантом Кашиным, чтобы привезти остальной мой отряд. Мы собирались разговаривать всю ночь, поэтому кочевники сейчас обустраивали стойбище, ставили казаны на огонь. Ну а мы встали метрах в ста от степняков.

Конечно, вот так становиться в степи — это значит сильно рисковать, что к утру нас всех попросту вырежут. Придётся многим из моего отряда ночью не спать и держать порох сухим и готовым к использованию.

С другой же стороны — а как иначе нам устроить переговоры? Да без императорского разрешения. Но было мне что сказать. И было уже о каких своих действиях рассказать.

И, как мне кажется, я знаю, что можно предложить башкирам, чтобы восстание, если оно и произойдёт, не вовлекло в свою бурную и кровавую реку их всех, как в иной истории.

Уже вот-вот, в конце весны следующего года, должна начаться большая война в Османской империи. Наверняка те десятки тысяч войск, которые в иной реальности были задействованы против башкир, могли бы существенным образом помочь русской армии.

От автора:

Читайте цикл «Отморозок» в жанре назад в СССР. Что будет если мастер единоборств из 2024 года попадет в тело щуплого девятиклассника в 1983 год. https://author.today/reader/370258/3421377