– Меня не касается.

– Начальник! Бес попутал! Хочешь, извинюсь я перед ними!

– Ты и так извинишься, а потом – оставишь нас.

В растерянности невежа оглядел толпу своих собратьев-рабочих, однако никто не пришел ему на помощь. Тогда он выругался, но вполголоса, так, чтобы мы с Ларой не расслышали, выхватил из Мишиных рук девять рублей, плюнул на землю, развернулся и побрел назад к пристани.

Дорога до Казырлыцкого урочища оказалась куда как сложной. Верхами мы поехали цугом по тропе по-над берегом реки Чулышман против ее течения, а скалы вздымались вокруг нас справа и слева едва ли не на километр.

Мы миновали селения, в которых до сих пор не знали ни радио, ни электричества, ни газет, ни даже керосина для ламп – жилища свои они освещали лучиною. О том, что произошла Октябрьская революция, они, видимо, ведали, однако по-прежнему жили как в девятнадцатом веке, а то и в пятнадцатом: ловили рыбу, били зверя, пасли на головоломных скалах коз.

На перевале Кату-Ярык дорога круто пошла вверх. Резкими изгибами тропы мы поднялись едва ли не на километр над уровнем моря.

От вида, расстилавшегося со скал, захватывало дух. Далеко внизу тек и бурлил грозный Чулышман, похожий отсюда на ручеек. Словно пестрый носовой платок, лежали на берегу крыши изб забытого селения.

В чистейшем воздухе видно было на многие десятки километров – если смотреть влево, то чуть ли не до самого Телецкого озера.

Отсюда наш путь лежал на юг. Тропа снова пошла в гору, и наконец мы достигли искомой точки: Казарлыцкого урочища, где располагались не изведанные нами и наукой курганы.

В полной темноте мы поставили палатку.

Рабочие улеглись вповалку прямо на земле.

Назавтра нас ожидало захватывающее дух знакомство с древними могильниками.

Миша подтвердил, что раскапывать мы станем самый большой из пяти курганов.

– Мы находимся на высоте более полутора тысяч метров над уровнем моря, поэтому имеется вероятность, что мерзлота, как бы искусственно созданная человеческими руками внутри кургана, сохранила часть интересных объектов.

– Может, могильник все-таки не разграблен? – пискнула Лариса.

– Хотел бы и я надеяться! Но завтра увидим: авось варвары и вандалы каким-то чудом пронеслись мимо.

Чаяния наши, увы, не сбылись.

Весь курган оказался засыпан камнями, несомненно, принесенными теми, кто устраивал здесь могилу вождя, шамана или другого уважаемого человека двадцать с лишним веков назад.

Несмотря на летнее время, булыжники оставались мерзлыми. Чтобы подступиться к ним, требовалось для начала растопить лед. Поэтому рабочие по нашему указанию рубили лес, кололи его на дрова, приносили из леса сухостой и разводили на поверхности каменьев большие костры, которые горели всю ночь.

Таким образом удалось растопить мерзлоту и подступиться с лопатами к слою камней. Затем мы снова повторили штуку с кострами и благодаря этому разобрали следующую порцию булыжников. Наконец под ними появились прекрасно сохранившиеся тесаные бревна – крыша дома для покойника площадью чуть больше нашей комнаты в общежитии – около десяти квадратных саженей [11] .

Знающие люди, вроде Миши, меня и музейных работников, понимали: под этим срубом должен оказаться еще один. Только потом сможем мы проникнуть в похоронную камеру, где в гробах, выдолбленных из стволов лиственницы, окажутся покойники.

В бревенчатой крыше, обнаженной нами, сразу обнаружилось неприятное свидетельство былого вандализма: в ней зияло отверстие площадью примерно в два квадратных метра, до краев заполненное изнутри рассыпчатым природным льдом.

– Все понятно, – кивнул Миша, стоявший на краю раскопа. Казалось, он ничуть не разочарован. – Древние вандалы вырубили этот лаз. По нему они спустились вниз, к гробам, в которых лежали покойник или покойники. Затем мародеры, чтобы им было удобнее орудовать, через это отверстие вытащили тело или тела наружу и тут стали раздевать их. Попутно доставали из погребальной камеры и из гробов все самое для них ценное: золото, медь, бронзу, украшения.

– Вы говорите во множественном числе: покойники, – вопросила дурочка Дороган. – Их что, было несколько?

– Да, – обыденным тоном подтвердил Миша, – вождь или шаман, почивший в бозе, и вместе с ним его жена, которую умертвили после того, как тот отдал концы: чтобы ему не было скучно в загробном мире.

– Какое варварство! – прошептала Лариса.

– Такие были времена, – спокойно парировал Миша. – Кто знает, может, многое из того, что происходит на Земле сейчас, особенно в капиталистических странах, тоже будет казаться варварством нашим далеким потомкам в их коммунистическом завтра.

– Но раз здесь все похищено до нас, – продолжала гнуть свое Лариса, – зачем же мы будем раскапывать эту могилу? Что искать?

Земсков терпеливо стал объяснять ей прописные истины:

– Вандалов прежних веков интересовало прежде всего золото. А также другие металлы: бронза, медь, – которые ими порой ценились выше злата. Скорее всего, они их, конечно, из могильника забрали. Но внутри может оставаться множество иных элементов материальной культуры, которые чрезвычайно интересны нам, современным исследователям.