Когда тарелки опустели и Костя унес их, Анна Васильевна сказала:

– Давай поговорим о тебе.

Он начал было рассказывать, где учился и работал, но она перебила:

– Это значения не имеет. Как ты дошел до такого, Леня?

Мужчина хотел было возмутиться или дурака включить, мол, до какого еще, но потом отчетливо увидел себя ее глазами: встрепанный, трясущийся с похмелья, голодный человек в неопрятной одежде, с плохими зубами – и проговорил обреченно:

– Думал, никогда не буду, как родители. И получалось одно время. Неплохо получалось. А потом… Проклятие прямо. Может, порча на мне?

Ему стало стыдно, чего он несет-то? Леня смутился, засуетился, начал вставать.

– Пойду я, наверное.

– Сядь, – властно сказала Анна Васильевна. – Ты мне подходишь. Нужна работа?

– Нужна. Но я…

– Что запьешь, не беспокойся. В рот больше спиртного не возьмешь. Хочешь, попробуй, проверь. Костя!

Тот возник возле стола уже с бутылкой и рюмкой.

– Пей.

Леня протянул руку к рюмке. Рот наполнился слюной. Он поднес стопку ко рту и…

Случилось невероятное. Стоило водке попасть на язык, горло полыхнуло огнем, будто вся желчь разом поднялась из желудка. Одновременно с этим накатила тошнота, и Леня испугался, что его вырвет прямо на стол. Ноздри наполнил мерзкий запах – гнилое мясо, протухшая рыба, экскременты – ничего отвратительнее не нюхал. Он поставил рюмку на стол, с трудом подавляя рвотные позывы.

– Унеси, Костя.

– Что это было?

– Отвращение к выпивке. Я тебя избавила от зависимости. Больше на спиртное смотреть не сможешь. До конца жизни. Как подумаешь об алкоголе, каждый раз это станешь чувствовать.

У Лени отвисла челюсть.

– Как? Так просто?

– Нет на тебе никакой порчи, – продолжала она, не слушая его. – Лень, глупость, безответственность есть, потому и жена ушла, и стариком стал в сорок лет, и без работы сидишь, и без денег. Это есть, а порчи нет.

– Откуда вы знаете?

– Я про тебя все знаю, Леня. Я ведьма. Самая настоящая. Пойдешь ко мне работником?

Леня посмотрел в ее глаза – черные, бездонные, всеведущие. Не глаза, а дула. Ему стало страшно как никогда. Но язык против воли выговорил:

– Да. Пойду. Что нужно делать?

– Платить буду пятьдесят тысяч.

– В месяц? – еле выговорил Леня, который и близко на такое не рассчитывал.

Хоть и насчитывают среднюю зарплату по стране в семьдесят или восемьдесят тысяч, на самом-то деле большинству эти деньги и во сне не привидятся.

– За особо хорошую работу и премию выдам. Вижу, ты согласен.

– А делать-то что нужно? – хрипло спросил Леня.

– Золото для меня искать.

Леня подумал, что ослышался.

– Как же я его буду искать?

– Не переживай. Будет у тебя такая способность. Уже есть, вернее сказать. Но если не понравится, я ее завтра заберу. Так вот, коли не передумал, вечерком пройдись-ка по пляжу, искупайся – сам увидишь. Что найдешь, все мне приносить станешь. Не утаивай ничего. Ничего, понял? А в конце месяца зарплату получишь.

Голова у Лени шла кругом. По пути домой он думал, не приснился ли ему разговор с Анной Васильевной. Она велела вечером испытать себя, а утром принести ей добытое.

Но ведь это ерунда, бред!

Подходя к подъезду, Леня увидел соседа-приятеля Мишку. Собутыльника, если честно. Тот пил пиво, сидя на лавке. Леня представил себе, как берет банку, подносит ко рту, делает глоток. Накатило сразу все, одновременно, даже сильнее, чем в прошлый раз: и вонь, и тошнота, и жар в горле.

– Лень, ты чё? – окликнул сосед.

Зажав рот руками, тот пробежал мимо него.

«Не ерунда, – подумал Леня. – Ведьма она – и точка».

Вечером отправился на пляж. Через провинциальный городок протекала речка, народ в жаркие дни загорал и купался. К десяти вечера отдыхающие почти разошлись, народу было мало. Леня, чувствуя себя дураком, шел по грязному песку, усыпанному фантиками, окурками и прочим мусором.

«Что я делаю?»

Не успел задаться этим вопросом, как внутри родилось необычное ощущение. В районе солнечного сплетения появилось что-то вроде щекотки – навязчивое, острое чувство. Сделал шаг влево – оно усилилось. Шагнул еще раз, наклонился, присел, не рассуждая: не мог поступить иначе. Щекотка усилилась, появилось ощущение, которое можно назвать предвкушением.

Леня поворошил песок – предвкушение стало приятным, все нутро будто пело. А в следующий миг в руке у него очутилась толстая золотая цепочка. Он охнул и тихонько засмеялся: надо же!

Бродил по пляжу до темноты, в воду залез, неглубоко, плавки взять не додумался. Помимо цепочки принес ведьме на следующий день три кольца и одну сережку.

С той поры так и повелось.

Леня ходил по улицам, пляжам, ездил за город, бродил по заброшенным зданиям. Находил много всего, однажды настоящий клад в стене старого дома обнаружил: монеты золотые и серебряные, тяжелый портсигар, часы.