Шрифт:
Ничего о Трофимове не знала и знать не могла, он по телефону вымышленными именем назвался. А едва ступил за порог, как она выдала подробности: сама ему рассказала, что потерпел доктор жизненный крах.
«Может, она мой канал смотрит, в соцсетях подписана, потому и узнала обо всем?» – растерянно думал Трофимов, слушая перечисление своих несчастий.
Но ясновидящая вещала о деталях, о которых даже теоретически узнать из Интернета не могла. Например, рассказала, что процесс запустила женщина, явившаяся к Трофимову. Далее был назван день, час и прочее.
– Вы с ней в сговоре! – вскипел Трофимов.
– Нет, – вздохнула ясновидящая. – Та ведунья такой силы, что ей ни с кем сговариваться не нужно. Сильнее меня в сто раз. Как вы умудрились ее прогневать?
– Вы можете это убрать? Снять? Любые деньги отдам!
– Бросьте вы уже все деньгами измерять, – досадливо сказала женщина. – Некоторых ничему жизнь не учит. Нет, не могу я помочь. Заговор только она сама и снимет. Если простит вас. Единственный выход – прощение получить. Подумайте, кого вы могли обидеть, пойдите к тому человеку или людям, в ножки поклонитесь, попросите простить вас.
Она продолжала говорить, советовать, но Трофимов не слушал. Поднявшись с кресла, побрел к двери, вышел на улицу.
Он четко понял, что выхода нет.
Хотел бы Сергей Сергеевич бухнуться в ноги тому, за кого вступилась Лариса! Но нельзя отыскать иголку в стоге сена. Невозможно среди сотен и тысяч людей найти того единственного, кто нашел способ дать отпор, отплатить за себя или близкого человека.
А значит, все потеряно для фальшивого доктора Трофимова.
«Карма», – сказала Наташа.
Одна из тех, кого Сергей Сергеевич обидел и предал.
Сказала – и была, судя по всему, совершенно права.
Ведьмино золото
Объявление выглядело немного странно. Даже не немного, а очень странно.
«Пожилая женщина ищет помощника. Зарплатой не обижу. От вас требуются честность, порядочность, исполнительность. Мошенников и аферистов прошу не беспокоиться».
Во-первых, каждый себя считает честным и порядочным, даже самый последний лжец и жулик не думает о себе, как о лживой скотине. А во-вторых, допустим, прочитает объявление аферист или мошенник. И что же, подумает и решит не звонить: просили же?!
Леня еще десять лет назад посмеялся бы над объявлением, ему и в голову не пришло бы набрать номер. Даже и пару лет назад посмеялся бы.
А теперь дошел до ручки.
Ужасно признаваться себе в таких вещах, но от правды не сбежишь. Леня был неудачником. Что ж, если кто-то выглядит, как неудачник, ведет себя, как неудачник, думает и говорит, как неудачник, значит, он кто? Все верно.
Как-то вот с самого начала жизнь не задалась, стартовые условия были плохие. Одни с серебряной ложкой во рту рождаются, а другие – в тесной, грязной коммуналке, у вечно уставшей, издерганной, отупевшей от бедности и бесконечных проблем матери и пьющего отца.
Лёнин отец пил, как верблюд в пустыне, лупил жену, матерился и орал. Его постоянно увольняли с работы, вряд ли он понимал и помнил, что у него есть сын, какое уж там воспитание? Когда, наконец, отец избавил семью от своего присутствия, помер, Леониду было тринадцать. Мать, освободившись от мужа, не взялась за себя, не расправила плечи, а стала пить, покатилась под откос и к моменту, как сын окончил одиннадцатый класс, превратилась в опухшую бабищу с потухшим взглядом и трясущимися руками.
Ожидаемо не поступив в институт, Леня отслужил в армии, вернулся в уже опустевшую комнату: мать умерла. Леня старался выплыть: отучился в техникуме, усердно работал, вскоре стал заведующим складом строительных материалов, женился на коллеге Танечке, сын у них родился.
Но вырваться из круга не смог, так и побежал послушно, как цирковая лошадь. Сколько раз в юности говорил себе, что ни за что не станет таким, как отец и мать: пить не будет, построит карьеру, начнет хорошо зарабатывать, машину купит, все его уважать будут…
А все равно послушно потрусил по накатанной. Сначала по праздникам стал выпивать, потом сам себе праздники придумывал: пятница, премия, первый день отпуска, последний, середина недели (среда же – маленькая пятница) и так далее.
Иногда думал: сын подрастает, что мальчик видит, какого отца? Но говорил себе, что он не такой, как его родители. Вон в прошлом году семью на море свозил, игрушки сыну дорогие покупает, в детском кафе в субботу были. Чем он плох?
Оправдывал себя, оправдывал, пока в один не прекрасный день не понял, что пьет каждый день, ждет вечера, чтобы расслабиться. Испугался так сильно, что напился, чтобы не думать о плохом.