Образ ее обнаженной в постели, ее волосы, разметавшиеся по лавандовым подушкам в приглушенном свете, крошечные пятнышки зеленой краски на лбу… Я никогда не смогу выбросить этот образ из головы.

— Ну? — спросила Нелли.

Я моргнул и поднял глаза.

— Хм?

Она нахмурилась.

— Ты ведь не слышал ни слова из того, что я говорила, не так ли?

Я потер лицо и вздохнул.

— Прости.

— Что с тобой происходит? Ты был рассеянным весь день.

Рассеянным? Прямо сейчас я бы убил, если бы «рассеянный» было моей самой большой проблемой.

— Просто у меня много всего на уме.

Нелли бросила ручку на стол и откинулась на спинку стула, доставая телефон. Ее пальцы забегали по экрану, а когда она закончила, она отложила его в сторону.

— Я только что отменила твою следующую встречу. Поговорим?

Я встал из-за стола, не желая чувствовать себя зажатым в кресле, и подошел к окну. Был прекрасный зимний день, солнце заливало город. Этот вид был для меня убежищем весь прошедший год. Когда у нас с Хайди все пошло наперекосяк, я смотрел в окно и заставлял свои мысли замолчать.

Сегодня они кричали, несмотря на открывающийся вид.

— Как ты думаешь, возможно ли влюбиться в кого-то всего за несколько дней?

У Нелли перехватило дыхание.

— О, Пирс.

— Она особенная. Я бы хотел встретить ее в другое время.

— Ты мог бы сказать ей правду. Керриган бы поняла.

Да, она бы поняла. Но я бы не стал взваливать на нее это бремя.

— Я должен сделать это один.

— Почему?

— Потому что так и должно быть. Родители должны ставить своих детей на первое место.

— Не обязательно выбирать. У тебя может быть и то, и другое.

Я покачал головой.

— Она живет в Монтане.

Керриган хотела жить в Каламити. Именно там она строила свои мечты. Я бы не стал красть их у нее.

— Люди и раньше переезжали, — сказала Нелли.

— Я не буду просить ее об этом.

— Не она. Ты. У тебя нет причин жить в Денвере.

— Здесь моя компания. Мои родители.

— Твоих родителей здесь никогда нет. Они ищут любой предлог, чтобы уехать. А поскольку в последнее время ты везде ездишь на машине, ты, должно быть, забыл, что у тебя есть самолет.

Я закрыл глаза.

— Это не сработает.

Почему бы такая женщина, как Керриган, захотела иметь что-то общее с безумием, которое должно было стать моей жизнью?

— Ты рассказал ей о Хайди? — спросила Нелли.

— Да.

— Что она сказала?

Я отвернулся от зеркала и вернулся к своему креслу.

— Это шокировало ее.

— Ага. Это шокировало всех.

Нелли обожала дедушку до того, как стало известно о его романе с Хайди. С этого момента она возненавидела его. Вероятно, потому, что знала: хотя я был зол и обижен, я сам не мог его презирать.

Керриган была права насчет того, что сказала в доме. Эти фотографии и воспоминания, которые их сопровождали, немного смягчили боль. Не сильно, но все же.

— Как ты думаешь, он любил ее? — спросил я.

— Керриган?

— Нет. Хайди.

Нелли грустно улыбнулась мне.

— Да, любил. И я думаю, она любила его.

— Это просто… это так хреново. — Я ущипнул себя за переносицу. — Я бы хотел получить обновленный отчет о состоянии проектов, которые мы перенесли из «Барлоу».

Взгляд Нелли, брошенный в сторону, говорил о том, что она не одобряет смену темы, но она согласилась.

— Получишь его к концу дня.

— А теперь давай пройдемся по твоему списку вопросов еще раз. — Я указал на документы, которые она принесла.

— Пирс…

— Что?

— Неважно. — Она поджала губы, затем открыла страницу и начала с того места, которое я пропустил ранее.

Двадцати минут оказалось недостаточно, чтобы разобраться с ее или моим списком. Через час у нее было больше дел, чем когда она переступала порог.

— Что-нибудь еще? — спросила она.

— Я возложил все на тебя. Очень много всего. Прости меня за это.

Выражение ее лица смягчилось.

— Не стоит. Я здесь.

— Жасмин звонила?

— Каждый день.

Черт возьми. Мне она тоже звонила каждый день. На них я не отвечал. Я был не готов. Ни в малейшей степени.

— Я хочу улететь в Монтану сегодня вечером.

— Что? — У Нелли отвисла челюсть.

Я не мог оставить все на Керриган после того телефонного звонка.