— Скорее всего, вы меня не запомнили. — Потехин дружелюбно улыбнулся.

Улыбка у него была хорошая, добрая. Но Василиса все равно смотрела на металлурга настороженно. Где это он успел ее увидеть? Случайно, не у Дома аферистов, когда следил за ней? То-то его лицо кажется Василисе знакомым!

— На этих выходных я ездил с друзьями в Новгород. У Кремля мы встретили одну девушку с волосами изящными, как музыка Брамса. Жаль, что сейчас, под каской, этих волос не видно.

«При чем здесь Брамс? — Василиса еще сильнее насторожилась. — В Кремле нет такого призрака!»

— Хотя было холодно, эта девушка так решительно вошла в воду, что я даже засомневался: не пропустил ли открытие пляжного сезона? — продолжал Александр.

«Точно! — облегченно вздохнула Василиса. — Когда я омывала ноги в Волхове, рядом стояла какая-то компания. Но мне не до них было, я обряд для Прохорыча проводила».

— Ну вот, теперь вы уже не такая хмурая. — Потехин тепло улыбнулся. — Можете задавать свои вопросы.

Александр замолк, предоставив ей возможность говорить. Но Василиса молчала, старательно прислушиваясь к ощущениям. Она никак не могла понять: маг перед ней или и обычный человек? Если бы не грохот внизу и непривычные запахи, постоянно отвлекавшие ее, Василиса бы уже разобралась. Обстановка сбивала с толку, не давала ей сосредоточиться.

— О чем вы хотели спросить? — поторопил девушку Александр. — К сожалению, у меня не так много времени: рабочий день.

— Да-да! — спохватилась Василиса. — А почему вы вспомнили о Брамсе? В Кремле другие...

Девушка чуть язык не прикусила, так челюстями щелкнула, прерывая себя. При чем здесь призраки?! Куда ее вообще понесло? Сейчас она находится на трубном заводе, только котика здесь и видела.

— Вы не любите музыку Брамса? Тогда извините, забираю свой комплимент обратно.

О чем он говорит? Какой комплимент?!

«У Кремля мы встретили одну девушку с волосами изящными, как музыка Брамса...» — вновь прозвучала в голове фраза Александра.

Вот это завернул! Неужели кто-то в наше время так изысканно выражается?

Василиса почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. В кои-то веки ей подарили такой необычный комплимент, а она даже не заметила его. Чертово расследование, чертова магия. И эта слежка, превратившая ее в неврастеничку!

— Да не расстраивайтесь вы так! — переполошился Александр, увидев, что лицо девушки исказилось плаксивой гримаской. — Хотите, я вам о Штраусе что-то напою...

Он резко замолк, будто специально оборвал фразу. Василиса могла поклясться, что у него тоже челюсти еле слышно клацнули! Может, она бы и не заметила его издевки, если бы только что сама не осеклась.

Значит, Потехин просто подтрунивает над ней, а Василиса за чистую монету его треп принимает? Неужели он думает, что она так не умеет?

Слезы девушки мгновенно высохли, а язык, казалось, сам заговорил:

— Признаться честно, я не помню, как звучит музыка Брамса. И вообще плохо разбираюсь в классической музыке. Боюсь, сейчас я только «Танец маленьких лебедей» и смогу вспомнить. Напоете?

— Без проблем! Пожалуй, это будет звучать так: при ходьбе ваши кудряшки подпрыгивают, как стайка маленьких лебедят.

— Именно подпрыгивают?

— Да. Помните запись танца в исполнении мужского балета?

— Именно мужского? — давясь смехом, еле проговорила Василиса. — Кажется, я уже не жалею, что не слушала Брамса. Боюсь даже представить, с какой музыкой вы сравнили мою прическу!

— Признаться честно, я сам всего пару раз его слушал. А этот комплимент когда-то случайно увидел в одной из маминых книг. Кстати, вы первая девушка, на которую он не произвел впечатления.

«И этот цитатами из книг общается. Наверное, копия — прапрадед!» — огорченно вздохнула Василиса.

Настроение резко испортилось, куда и делось веселье. А вслух она сказала:

— Я хотела расспросить вас о вашей семье. Давайте начнем, ведь вы спешите.

***

Громкие удары, доносившиеся со стороны стана, где продолжалась обработка новых слябов, уже не мешали Василисе. Сейчас она работала — полностью сконцентрировалась на разговоре с Александром Потехиным.

— Мой прадед еще до революции начал работать на Ижорских заводах. Погиб на Великой Отечественной, — рассказывал он. — Дед тоже работал, а отец до сих пор трудится поблизости. Не на нашем предприятии, у соседей.