— Иногда мне кажется, что они шпионы, — полушёпотом произнесла Наташа, словно опасаясь, что родители могут её услышать через тысячи километров.

— Может, и так, — серьёзно кивнул Максим. — Но тогда это объясняет, в кого ты такая смелая и находчивая.

Родители Татьяны Евгеньевны несколько лет назад умерли, супруга Виталия Петровича тоже давно ушла из жизни. Поэтому из родственников на свадьбе будут только родители Наташи и её дед. Ещё пятнадцать человек друзей Максима и Наташи.

— Немного грустно, что у нас так мало родных, — вздохнула Наташа, заканчивая с тестом.

— Зато те, кто есть — настоящие, — Максим обнял её. — И потом, у нас впереди целая жизнь, чтобы создать свою большую семью.

Наташа покраснела и отвернулась к раковине мыть руки.

***

Наступил день свадьбы. С самого раннего утра молодые нервничали, переживали... Пока шла подготовка, всё воспринималось иначе, а когда пришло время ехать в ЗАГС, обоих изрядно потряхивало.

— Ты как? — спросил Максим, глядя на бледную Наташу в белом платье.

— Как будто сейчас предстоит битва с боссом 100-го уровня, — нервно улыбнулась она. — А ты?

— Примерно так же, — он попытался пошутить, но голос дрогнул. — Может, нам стоило просто расписаться без церемонии?

— И лишить моего деда возможности погулять на свадьбе единственной внучки? Он бы нам этого не простил.

Когда они уже подъезжали к ЗАГСу, Виталий Петрович, глядя на их напряжённые лица, достал маленькую фляжку и протянул Максиму:

— Хлебни пару глотков, полегчает, — с понимающей улыбкой произнёс он. От него самого уже с утра доносился лёгкий аромат «успокоительного».

Максим не стал отказываться, свернул крышку фляжки и сделал, как и советовали, пару-тройку глотков. Жидкость огнём прокатилась по пищеводу, разливаясь теплом в животе.

— Что это? — прохрипел он, возвращая фляжку.

— Фирменный рецепт, — подмигнул Виталий Петрович. — Коньяк с перцем и мёдом. Лучшее средство от свадебной лихорадки.

Наташа, взглянув на порозовевшего Максима, требовательно протянула руку за фляжкой:

— А мне? Я, между прочим, тоже нервничаю!

— Тебе, внученька, самую малость, — дед осторожно передал ей фляжку. — Не хватало ещё, чтобы невеста на собственной свадьбе...

Но Наташа уже сделала пару глотков и закашлялась:

— Боже, дедушка! Ты это пьёшь?

— Только по особым случаям, — улыбнулся старик.

Постепенно Наташа ожила, щёчки порозовели, и глазки заблестели.

— Кажется, я немножко опьянела, — шепнула она Максиму.

— Тебе кажется, выглядишь и держишься ты выше всяческих похвал — так же шёпотом ответил он.

— Пора на выход, приехали, — произнёс дед, и они в сопровождении друзей и родных зашли в здание ЗАГСа.

Дальше всё как-то смазалось в их восприятии: вот торжественно звучит марш Мендельсона; вот уже женщина в деловом костюме с высокой причёской что-то говорит; а вот уже они надевают кольца на пальцы друг друга...

— Объявляю вас мужем и женой! — торжественно произнесла регистратор. — Можете поцеловать невесту.

Максим осторожно приподнял фату и посмотрел в глаза Наташе. В этот момент всё вокруг словно исчезло, остались только они вдвоём.

— Я люблю тебя, — прошептал он, прежде чем поцеловать её.

— И я тебя, — ответила она, когда их губы разомкнулись.

А потом были крики "Горько!", зал в кафе, шум, музыка, мелькающие лица.

— Ну что, Соколов, доволен? — спросил Виталий Петрович, когда они с Максимом на минуту остались одни у барной стойки.

— Я просто счастлив, — искренне ответил Максим. — Ваша внучка — лучшее, что случилось в моей жизни.

— Знаю, — кивнул старик. — Иначе бы я тебя к ней и близко не подпустил. Береги её.

— До самой смерти, — пообещал Максим.

Владимир Витальевич, отец Наташи, оказался высоким, подтянутым мужчиной с военной выправкой и внимательным взглядом. Он долго изучал Максима, прежде чем пожать ему руку: