— Да, она для тебя, моя милая, — в неестественно выпрямленную спину Элизе ударился его мягкий вкрадчивый голос.

О, играть с этой девушкой было одно удовольствие! Ей никогда его не перехитрить. Никогда!

— Спасибо… — улыбнулась Элиза.

— Вот только никто не разрешит тебе принимать ванную одной, без слуг. Это опасно. Еще поскользнешься на мокром… Или обожжешь нежную кожу горячей водой, добавляя себе ее, — Артур с удовольствием дразнил особенными нотками в голосе Элизу, наверняка ей не понравится, что он так ловко раскусил ее хитрость. — Позволь за тобой поухаживать, моя милая невеста.

На самом деле Артур не спрашивал разрешения. Он просто сбросил с плеч рубашку и прошел вперед, к Элизе, оставаясь в тонких черных брюках. Его пальцы поигрывали с пряжкой ремня, но раздеваться до конца он не стал. Чтобы не пугать Элизу. Артур подошел близко, опаляя ее шею своим горячим дыханием. А потом потянулся к подолу ее тонкого белого платья, искушающе провел ладонью по бедру, задирая ткань выше. Еще выше. Готовясь снять платье с Элизы полностью.

Элиза не была настолько наивной, чтобы поверить в сказочку про горячую воду или скользкую ванну! И в первый момент взгляд вспыхнул, но… ее приучили, что дерзость наказуема. Так что Элиза покорно притушила взгляд ресницами, когда Артур коснулся ее. Тело само собой слегка выгнулось навстречу его ладони. Затаенно ей нравилось, когда он касался ее. Как бы ни пугали перспективы брачной ночи!

— Мне всегда говорили, что нельзя перечить мужу, — шепнула Элиза, облизывая нежные губы.

О, такому зверю она и боялась перечить! Его тело выглядело таким сильным, словно он всегда в шаге от того, чтобы покрыться густой темной шерстью и выпустить мощные когти, превращаясь в медведя. Эти выступающие мышцы под ровным бронзовым тоном кожи. А еще несколько шрамов, явно оставленных звериными когтями. Похоже, боевое прошлое Артура? Глядя на эти светлые полоски, она почему-то еще отчетливее ощутила: против него у нее ни шанса. Он сделает с ней абсолютно все, что пожелает. Но отчего-то это не пугало, а заводило.

Артур увидел, как сверкнули глаза Элизы. О, в ней явно чувствовалась перчинка! Тайная, глубоко запрятанная, но оч-чень остренькая. Он усмехнулся и облизнул губы. Будет сладко раскрывать характер этой на первый взгляд нежной невинной скромницы на полную катушку.

— А я еще не муж тебе. Так что можешь попытаться… перечить. Если захочешь, — выдохнул Артур провоцирующе, губы в губы.

Он медленно стянул с Элизы платье. Оставляя ее обнаженной. Без белья. Как Элиза была прекрасна для него! Ее тонкое тело, белоснежная кожа так и манили коснуться. Оставить на ней следы от жадных поцелуев… Но вместо синяков Артур осторожно провел кончиками пальцев по коже Элизы. Потеряв ненадолго дар речи.

Артур подумал о том, что следами на такой идеальной коже могут быть лишь незаметные ласки, розовеющие легкие царапины, которые будут стухать сразу же после того, как он их нанесет своими медвежьими когтями, выступившими и в человеческом облике от страсти, помутившей рассудок. Когда же это будет? Уже очень скоро. Как только его прекрасная невеста скажет: «Да». И той же ночью он возьмет ее полностью. Не сдерживая себя.

— Мне нельзя перечить тебе, — тихим, странно хрустальным голосом сказала Элиза, прикрывая глаза и подаваясь навстречу ладоням Артура. — Иначе ты вернешь меня обратно. А мне… нельзя возвращаться. Мне не простят, если я так подведу. Дядя проиграл не только все деньги, но и наше родовое гнездо. Золото, полученное от тебя, спасет их от того, чтобы оказаться на улице.

Элиза прикусила губу. Понимая, что за этими чистыми словами и возвышенными мотивами кроется кое-что еще. То, что тетя встретила бы ее размашистой пощечиной, от которой унадолго опухли бы разбитые губы. То, что дядя швырнул бы на деревянную лавку, как простую служанку, чтобы отходить розгами так, чтобы и встать без скулежа не могла. А их дети изводили бы насмешками, почему она не понравилась королю, совсем страшная, видать, раз и медведю уродиной показалась!

Элиза завертелась, чтобы заглянуть в глаза Артуру. Попытаться прочесть в его глазах, нравится ли она ему? Говорили, что среди народа оборотней-медведей почти не бывает изящных и бледных, кукольно тонких девушек, что для них это красиво и ценно. Но в глазах Артура Элиза прочла много большее… Он будто восхищался ее телом.

Взгляд Артура затуманился от желания и нежности. Элиза была так хрупка и прекрасна, что дыхание перехватывало. Но он вздрогнул, когда до него дошел смысл ее слов. И даже голос, серебристый и мелодичный, немного грустный, будто смирившийся с суровой реальностью, прошелся по нервам, будто замахом плети. Артур нахмурился, посмотрев на Элизу внимательнее. Вглядываясь не в черты лица и плавные изгибы тела, а в тоненький шрам на плече. И еще парочку, заживших, почти незаметных. Он потянулся осторожно, невесомо коснулся кончиком пальца к шраму и почему-то шепотом спросил:

— Это сделал он? Твой дядя? Или… кто-то другой из родни?

Артур с трудом пытался вспомнить сквозь кашу гнева в голове, что у Элизы была еще тетя и сводные сестры. Или братья? Плевать! Она, такая худенькая и прозрачная, выглядела так, будто недоедала в этой большой семье. А при мысли, что ее били, Артур стиснул зло кулаки, и его дыхание стало тяжелым и горячим. Он едва удерживал себя в человеской форме. Медведь в нем ворочался, рычал, грозил обернуться и наброситься на семейку Элизы. Не оставить камня на камне от их дома. И р-разорвать в клочья каждого, кто причинил его невесте боль.