— Представь, что я твой ручной зверь. Твой верный раб. Не бойся меня. Не стесняйся. Я хочу помочь тебе с купанием. Позволишь мне это, моя госпожа?

Его ладони скользнули уже по телу Элизы, опущенному в воду. И остановились на груди, снова незаметно поигрывая с сосками. Чтобы послать первые сладкие разряды желания.

Элиза растерянно посмотрела на Артура. На его коленопреклоненную позу, на одновременно и серьезный, и по-темному горячий взгляд. Такого она точно не могла ожидать от грозного зверя!

Элиза сладко выгнулась в воде, подаваясь навстречу рукам Артура. У нее дома тетушкины дочери требовали добавлять в воду какие-то столичные магические шарики, которые раскрывались и пускали пену на всю поверхность воды. Сейчас она позавидовала тому, что их обнаженного тела никогда не было видно! А она под водой казалась еще более хрупкой, тонкой, как весенняя льдинка.

— Да… — зачарованно выдохнула Элиза. — Это чудо… приручить дикого зверя.

Элиза взяла ладонь Артура, будто принимая эту игру. Ведь если он как верный раб, то можно касаться, не боясь? И руководить хоть немного ситуацией? Она приложила его ладонь к своему лицу, сама поглаживая себя по щеке, и потерлась, как ласковая кошка. Даже прикрыла глаза, чтобы ярче ощутить загрубевшую горячую кожу.

— Прости! — опомнилась она, неловко глядя на Артура и отчаянно смущаясь. — Я заболталась! Ты просто сам так сказал, про ручного зверя…

Его дыхание прервалось на мгновение, когда тонкие руки Элизы легли на его ладонь. И Артур, повинуясь ее рукам, осторожно прошелся кончиками пальцев по нежной щеке.

— Приручить? — его хриплый голос почти ласкал Элизу. — У тебя это получилось… Так что ты хотела бы со мной сделать? Со своим верным рабом? Обещаю, я вымою тебя до блеска, моя госпожа.

Его пальцы царапнули низ живота. Искушающе коснулись, напоминая о том, как он ласкал Элизу через платье. Артур был уверен, что она тоже это вспомнила.

— Ты тут хозяйка. Ты тут главная. Не бойся меня. Давай… поиграй со мной, тебе же хочется, я вижу. Сделай со мной то, что хочется? Раз это чудо — приручить оборотня… разве ты не представляла что-то подобное одинокими вечерами?

Элиза сдвинула ноги под водой. Смутилась. Но толку было в этом жесте, если она была полностью обнажена, а Артур еще даже не коснулся мыла, и вода просвечивалась насквозь? Ее щеки вспыхнули на его словах, что вымоет свою госпожу до блеска, и дело было вовсе не в горячей воде. А в том, что от касания, даже короткого, внутри все сразу сжалось. Томительно. Горячо. Она порадовалась, что в воде незаметно, что она стала влажной. Ее пальцы инстинктивно сжались на бортиках ванны, ведь голова предательски закружилась.

— Я… я не это имела в виду! — почти жалобно простонала Элиза. — Я никогда не представляла ничего такого! Если и представляла, то просто прирученного зверя, которого можно гладить и обнимать, который будет греть и беречь от кошмаров по ночам. У меня не было никаких… грязных фантазий об оборотнях.

Сходя с ума от смущения, Элиза зажмурилась.

У Артура возле ванной стояло и мыло, и какое-то ароматное масло для кожи, которое не пенилось, а раскрывалось дивным ароматом в воде, чтобы сделать кожу мягче. Он не помнил, откуда оно взялось: может, какая-то любовница подарила ему? Ведь аромат подходил как для девушки, так и для мужчины: острый, пронзительный, напоминал ему далекое королевство с сиреневыми цветами. Резковатый кедр, горькие травы и свежая лаванда. Кажется, так назывались эти цветы?

— Ублажу тебя, моя госпожа. Тебе следует привыкать к комфорту. К удовольствию, — промурлыкал Артур искушающе и для начала взял масло, вылил его на центр ладони, а потом скользнул в воду.

Масло не делало воду мыльной и непрозрачной, и поэтому Артур оглядел жадным взглядом Элизу и скользнул по ее шее. Спускаясь ниже по коже. Лаская грудь, покрывая ее этим… чуточку заводящим, покалывающим полынью и мятой маслом ее чувствительную кожу.

— Расслабься. Расскажи лучше свои фантазии? — попросил Артур спокойно. — Не сексуальные, а просто… представь, как бы ты гладила меня? Просто твоего ручного зверя-оборотня. Прикрой глаза. Я твой… Теперь твой.

Элиза послушно закрыла глаза. И почему-то смущение, что ее касается едва знакомый мужчина, схлынуло. Осталась нега в расслабленном теле, на коже, которой касалась горячая вода и мягкое масло, пахнущее цветами, деревом и травами. Она наконец-то откинулась мягко спиной и шеей на край ванны, выгибаясь навстречу рукам Артура. Словно отдалась течению.

— Я представляю свет камина вечером, как можно сидеть у огня и долго-долго гладить… — Элиза не решилась сказать «тебя». — Перебирать мягкую шерсть в свете огня, поглаживать кончиками пальцев и зарываться в нее. А может, лечь рядом и уложить голову на теплый бок, слушать биение сердца, чтобы чувствовать, как тепло, спокойно и безопасно… Прости, это, наверно, наивно и глупо? — она забавно и нерешительно приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть на Артура.

Ему почему-то хотелось, чтобы это невинное создание наконец-то расслабилось. Отпустило себя. При одной мысли, сколько испытаний пережила эта стойкая девушка, по его спине шла дрожь. Но Артур не хотел ее показывать, чтобы не пугать Элизу. Все-таки она слишком добрая девушка. Другие медведицы бы!.. Но Элиза не такая, как все. Не похожа на девушек-оборотней. Именно поэтому она так запала ему в душу.

— Ничего не глупо и не наивно! Я бы разжег для тебя огонь в камине, — его голос звучал с тихим порыкиванием, как у настоящего зверя, не пугающим, а с нотками нежности. — Лег бы у твоих ног. Терся бы мордой о твои ладони, выпрашивая ласку. Ты бы хотела, чтобы я однажды обернулся медведем? Хотела бы увидеть мою звериную сущность, а, Элиза? Ведь я и зверем не причинил бы тебе вреда.