— Я не была с ним! — прокричала Бетти Сереге.

— Что? — крикнул тот в ответ.

— Я не была с ним! — еще громче прокричала девушка.

Ее слова услышала все. Так устроена поездка на трамвае — если кто-то закричал, то все тут же убирают ноги с педалей и трамвай метров через пять останавливается. Грохот же останавливается еще раньше.

— Почему же ты сказала, что была? — обернулась к ней мать.

— Я не хотела быть женой Бородавки, — дернула плечами девушка и поправила тяжелое кольцо, лежащее на хрупких плечах. — А Рой обещал, что увезет меня с этой планеты, как только представится случай. И он хотел сегодня вызвать Бородавку на бой, чтобы сразиться за меня.

— Оооооо! — простонали латники. В их глазах это был рыцарский поступок.

— Вообще Рой назвался нам Николя, стрелял в наш катер, угнал его и, если бы не авария, то наверняка угнал бы и космический корабль, — нахмурившись, рассказ Сокол.

— Уууууу! — скривили лица латники, словно им что-то завоняло.

В салон трамвая в этот момент запрыгнул заяц и заорал Бекки в ухо:

— Чего стали? Пиво мое пьете или сломали свою чертову погремушку?

— А с чего вдруг пиво твое? — обернулась к зайцу Бекки и, уперев руки в бока, и, нахмурившись, уставилась на зайца. — Это пиво на свадьбу моей дочери.

— Она же не хочет замуж за Бородавку Джо! — кривляясь и искажая голос на женский, передразнил женщину заяц.

— А тебя чужое имущество волновать не должно! — также кривляясь, заорала на зайца Бекки.

— Посмотри на будущую тещу, пришелец, а потом решай, жениться или нет, — выкрикнул кто-то из латников.

Мужской хохот чуть не развалил на части старый много раз чиненый трамвай. Женщины птицами заметались по салону, в поисках того, кто сказал фразу. Это рассмешило мужчин еще больше, и салон наполнился гвалтом голосов, выкрикивающих фразы, дразнящие женщин. Серега из пунцового стал белым как молоко, передвинулся ближе к Соколу и заглянул тому в глаза с немым вопросом: «Что делать то будем?» Историк судорожно пожал плечами и оглянулся на зайца. Заяц скосил глаза к переносице и ответил космонавтам тем же нервным движением тела: «Откуда я знаю!»

— Молчать! — раздалась команда в салоне, и все затихли.

Вдалеке раздался звон чертовой погремушки. Все обернулись на звук и увидели на горизонте колесо железной дороги. Догоняющее их колесо было шире и катилось гораздо ровнее, чем то, на котором сейчас находились космонавты.

— Гномы! Гномы! — закричали в салоне латники. — От гномов не уйти!

— Да нам совсем немного осталось! — в отчаянье закричал заяц. — Ну же, давайте!

Заяц запрыгал по салону, заглядывая в глаза каждому. Латники, у кого были открыты лица, отворачивались или натягивали на лицо ткань, пряча под ней глаза, а те, кто был в масках, и вовсе прикидывались, что под латами никого нет.

— От гномов не уйти, — повторил один из мужчин, возле которого заяц задержался дольше других.

— Почему? — спросил заяц.

— У них есть Карл. Коротышка Карл. Он умный. Переделал трамваи, теперь они бегают быстрее наших.

— Коротышка Карл, гномы. Почему вы так называете людей? — спросил историк.

— А они там все маленького роста, мелкаши, но головастые, умные, — ответил тот же мужчина. — В их поселении есть вода в каждом доме и даже, говорят, свет, и это не свечи, не лучины. Это что-то, что мы давно забыли. Еще говорят, что Карл ходил к обломкам корабля и не боялся смерти, которая живет в нем.

— Почему мы никогда не натыкались на них? — спросил историк, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Они в горах живут. С нами общаются редко, — ответила Бекки.

— А почему вы никогда нам про них не рассказывали? — задал теперь вопрос Сокол конкретно ей.

— А зачем? Чтобы еще и с ними делиться? — от ответа Бекки у космонавтов открылись рты.

Удивление, возмущение наглостью и жестокостью к таким же людям как они сами. Скрытие от других информации о помощи. Возможно, что те другие люди хотели бы улететь с этой планеты, а жители двух официальных поселений сознательно умолчали о вариантах спасения.

— Как в-вы могли? — возмутился Серега.

— Это решение приняли задолго до нас, — равнодушно ответила Бекки, ни на секунду не раскаиваясь. — Так решили наши предки. Почему — мы не знаем. Может, что-то не поделили. А кто мы такие, чтобы нарушать традиции предков?

— У вас в прошлые прилеты экспедиций не фиксировались браки по принуждению. Так что традиции вы нарушаете спокойно, — возразил историк.

— У нас всегда такие браки были, — выкрикнул один из сидящих латников. — Просто вам о них никто не говорил.

— О чем еще нам не говорили? — нахмурив брови, спросил Сокол.

Всем молчали. Грохот погремушки становился все громче, и уже можно было рассмотреть движущийся внутри колеса трамвай. Заяц, пилот и историк вышли из салона, чтобы спокойно посовещаться. Отошли в сторону, и в этот момент их трамвай резко дернулся и рванул с места. Заяц прыгнул за ним, но Сокол заорал ему в след:

— Заяц, вернись! Пусть улепетывают!

Заяц развернулся и вперевалочку пошел обратно к космонавтам.