— А как же Б-бетти?

— Она сделала свой выбор, оставшись в трамвае, — успокоил пилота историк. — Зачем тебе религиозная фанатичка? — приобнял за плечи Серегу Сокол. — Да и к тому же — первая красотка поселения. Красотки капризны, ими можно восхищаться, любоваться, но жениться лучше на умной.

Трамвай с так называемыми гномами приблизился и остановился рядом с людьми.

Через час после объяснений и рассказов друг о друге, горные люди, как они сами себя называли, везли космонавтов к месту падения катера. Трамвай у них был новее, с удобными сидениями для крутящих педали людей и с просторным салоном внутри. Окна затянуты тонкой стальной решеткой, что давало возможность хорошего обзора. Окна трамваев первых поселенцев, наглухо закрытые металлом, из-за многочисленных боев были дырявы как решето.

— Понимаете, Николай, — кричал в ухо Соколу низкорослый мужчина, который назвал себя Карлом, — их все устраивает. Рыцарские турниры, где вместо лошадей скачут на палках как дети малые в саду. Подчиненная роль женщин. Религиозные рамки. Даже скудный рацион их устраивает — ведь это почти постоянный пост, которого требует их религия. А к нам прибегают только за помощью — болезни лечить, технику чинить, утварь на что-то выменять. Раньше часто приводили в оплату рабов из своих же. Мы, поначалу, брать отказывалась, а потом стали брать. Грамоте обучаем, специальность нужную даем. Кто-то из них к ним же и возвращается, но есть такие, что обратно не желают. Сами артурианцы не хотят, чтобы мы покидали планету — без нас им придется плохо. Ведь мы их лечим, и столько поколений ждем, когда нас найдут.

— Рой Джонс не ваш человек?

— Нет, — мотнул головой бородатый Карл. Он был действительно похож на гномов, которых рисуют в детских книжках. — Но мы его лечили. Мы видели, как падал его корабль. Забрали его, вылечили. Он негодяй, мерзавец, возможно, пират или беглый преступник. Сбежал от нас к артурианцам, когда они пришли в очередной раз за помощью. Глупых людей проще поработить.

— Как так получилось, что вы ни разу не видели прилетающих инспекторов?

— А они действительно прилетали? Спускаться к нам на планету очень сложно. У вас есть видеоотчеты с прежних прилетов? Людей то у нас мало, можно отслеживать по отчетам уровень прогресса поселений или регресса. Почему вы не оставили им рацию для связи? Медицинских роботов? Почему ваши инспектора не хотели здесь пожить некоторое время? Может, есть возможность как-то уменьшить пояс астероидов?

— Институт, который занимался вами, закрылся. Теперь вы в нашей зоне ответственности. Возможно, что на Артур спускали роботов, а те выполняли четкий алгоритм заданной работы. Нашли одно, два поселения, и строго их и посещали.

— Понятно, — пробурчал в бороду Карл, — как всегда кто-то сэкономил, а жизни других людей в расчет не взял.

Заяц сидел на крыше трамвая и болтал задними лапами. Глаза он прикрыл ушами, не желая видеть, как хоронят человека. Рой Джонс скончался от полученных травм, не дождавшись помощи. Горные люди осмотрели его тело и успокоили зайца — он бы ничего не смог сделать, даже если бы схватил его в лапы и поскакал к людям.

— Не расстраивайся, заяц, — сел рядом с ним Сокол, забравшись на крышу трамвая. — Он преступник. Ты только представь, он ведь мог убить Максимова и Алехина. А у них семьи. Их жизни ценнее, чем жизнь бандита. Да и корабль бы он забрал для убийств и грабежей других живых существ.

— Я понимаю, — поднял уши с глаз заяц и посмотрел на небо. — Темнеет. Давай я возьму на спину Серегу и поскачу с ним на корабль. Ты не боишься оставаться с горными людьми один?

— Я доверяю Карлу, это раз. А два — артурианцы еще никогда не убивали представителей гуманитарной миссии. Да и оружие на катере есть. Скачите, конечно. Чем быстрее вы вернетесь на катере, тем спокойнее я буду.

Заяц посмотрел в лицо историку и, поджав под себя лапы, повернулся к нему спиной.

— Не подглядывай, — сказал он Соколу, обернувшись.

Он что-то делал перед собой, его лапы то напрягались и расходились в стороны, словно он пытался разорвать невидимый Соколу предмет, то его спина округлялась и лопатки нервно двигались, топорща шерсть. Он кряхтел, сопел, но наконец-то что лопнуло, и он облегченно вздохнул.

— Уверен, что продержишься? — заяц развернулся к Соколу, и у него в лапах было два артефакта, один из них он повесил на шею, а второй зажал в лапе. Сокол кивнул. — У тебя есть маячок, чтоб я тебя нашел на этой планете, когда вернусь?

— Да, — Сокол подергал себя за ухо, и, в ответ на заморгавшего от удивления зайца, усмехнулся, — одежду ведь могут снять.

Заяц спрыгнул с трамвая и поковылял к пилоту, оставив историка одиноко сидеть на трамвае.

На планете быстро темнело. На подсветку естественного, как на Земле и многих планетах, или искусственного, как на Арии, спутника тут можно не рассчитывать. И так сумрачная планета без яркого звездного освещения, ночью была темна, словно бочка с черной краской.

— Что значит, ты сомневаешься? — заорал заяц, стоя напротив пилота. Серега, нервно оглядываясь по сторонам, искал Сокола. — Да на зайцах все только и мечтают, что полетать! Спорим, что у меня маневренность лучше, чем у тебя! — протянул лапу заяц, но Серега ее не заметил, ибо увидел Сокола, спускающегося с трамвая. Он кинулся к нему бежать, спасаясь от зайца.

Горные люди в это время разбивали на ночлег лагерь.

— Н-николай, он хочет…

— Серег, это обычная практика — берешь в рот заячий артефакт…

— Ч-что? — заорал Серега.

— Неандерталец, — прикрыл лапой глаза заяц. — Где вы его откопали, уважаемый исследователь?

— Зато он пилотирует лучше других, — огрызнулся историк. — Серег, все равно лететь тебе, катер никто, кроме тебя сюда не приведет. Надо доставить груз на эту планету. Второй катер, боюсь, что придется оставить здесь, или надо спустить сюда Алехина, чтобы он на него посмотрел.