— Что? — спросил я, моргнул глазами и похолодел, потому что вместо демона впереди стою я с вытянутой рукой, черным шариком, захваченным телекинезом, готовый выстрелить вперед.

Я опустил взгляд и увидел свое мускулистое тело, поднял руки с черными когтями к глазам, затем, не веря, глянул вперед. Я, стоящий впереди, ухмыльнулся, развеял заклинание и опустил руку.

— Я пробудился, — произнес я, и тот я, что стоит передо мной.

Попытался дернуться, но тело демона не подчиняется.

— Уже скоро я получу второй шанс…

Я вздрогнул и открыл глаза. Рот жадно хватает воздух. Слева почувствовал шевеление, а затем резкое движение. Ласка вскочила, отбежала на середину палатки, выхватила топоры и с диким взглядом огляделась.

— Тим? — уточнила она, видимо, еще не понимая, проснулась или все еще спит.

— Тоже плохой сон? — спросил я.

Девушка выдохнула и опустила топоры, затем их окутал свет, и они исчезли, убравшись в инвентарь. Ласка подошла, села рядом и прикрыла глаза ладонью.

— Бред какой-то.

— Тебе снилась Лилит? — уточнил я.

Ласка вздрогнула, оглянулась.

— Значит и тебе тоже?

— Да. Мне снился Люцифер, и во сне я стал им.

На некоторое время повисло молчание, затем Ласка произнесла:

— Тела аватаров сделаны из демонов хаоса. Так гласит теория. Поэтому все проходчики, уничтожая кристаллы хаоса и подвергаясь воздействию выброса энергии хаоса в момент уничтожения, получают бонусы к искусству хаоса, хотя изначально они вроде как являются бойцами порядка.

— Но только мы видим эти сны и воспоминания, — заметил я.

— Возможно, это связано с тем, что мы уничтожили оригинальные тела и переродились, слившись с аватарами. Тим, мы точно все еще те, кем были раньше, до того как открылся разлом?

У меня мороз пробежался по коже.

— Что ты хочешь сказать?

— Мы же теперь вроде как состоим из пикселей. Наши тела — тела аватаров. Вдруг, когда тела аватаров были уничтожены одновременно с нашими, твой камень восстановления не слил наши тела, а восстановил аватары, как и заложено, но просто с нашими воспоминаниями, а мы думаем, что мы все еще Тим и Ласка. А еще может быть так, что он, пусть и в человеческих телах, возродил бога хаоса Люцифера и демона хаоса первого круга Лилит, и потому их воспоминания начинают возвращаться.

Я сжал челюсти. Слова девушки ошеломили меня.

— А может, воспоминания Лилит и Люцифера уже в полной мере пробудились, но мы не даем своим истинным личностям взять верх, блокируя эту память, потому что все еще считаем себя Тимом и Лаской и выбираем их память как основу наших личностей.

— Я… я не знаю, — произнес я с тяжелым сердцем. — Я не знаю…

Я обнял девушку за плечи и прижал к себе. Так мы просидели некоторое время в темноте палатки. За ней слышится слабый треск костра, периодически приходят дозорные.

Мы с Лаской решили ночевать в разломе, потому что разницы нет — в реальном мы мире или в виртуальном. Но вот же что странно: в виртуальном я чувствую себя как-то более безопасно, даже с учетом того, что мы в бездне. Наверное, это связано с тем, что в недавнем прошлом в реальном мире приходилось постоянно скрываться и прятаться, а опасность ждала на каждом углу, тогда как в Алионе я чувствовал себя более свободно.

Хотя после высказанных Лаской предположений может быть и так, что этот мир стал мне теперь просто роднее.

Я глянул на девушку. Если она права, и мы просто Лилит и Люцифер, унаследовавшие воспоминания Ласки и Тима, то что вообще есть личность человеческая? Просто набор воспоминаний или что-то большее? Если убийце и маньяку полностью стереть память под ноль, а затем записать другую личность, с иными взглядами и воспоминаниями, воспитанием и восприятием мира, будет ли он добросовестным гражданином, либо однажды его неумолимо начнет тянуть совершить преступление и, однажды совершив его, вновь станет убийцей и маньяком, чувствуя кайф от отнимания чужой жизни? Если это так, то тогда мы в ближайшее время сможем определить, мы все еще Тим и Ласка или возродившиеся Лилит и Люцифер.

— Ладно, давай завтракать, раз уж проснулись, — предложил я.

Ласка вздохнула, с неохотой отлипла от меня и поднялась.

— Да, пойдем. Костер вроде горит, разогреем себе что-нибудь.

Раньше я не обращал особого внимания, но сейчас, глядя на пламя, вижу, что оно имеет зеленоватые оттенки. Вероятно, я настолько привык к зеленому цвету от кристаллов, что долгое время как-то не замечал этого, но после жуткого сна, видимо, стал особенно чувствителен к необычным явлениям и заметил, что пламя имеет неестественный цвет.