Алексей пожал плечами.

— Сашка с синяками явился, да и у Машки под глазом фингал образовался, такое было, а что там произошло, мне неведомо. Так что там произошло, Мартемьянович? Никак опять набедокурили, стервецы?

— Увы, не знаю, — Чирков опять протер лысину платком. — Просто сама ситуация такая… — он неопределенно помахал рукой. — Цепочка выстраивается интересная: вышел разлад с детками, а потом Хрящика взяли и тут же пришили. А у деток батя вон какой боевой, с орденами, а ордена кому попало не дают. Небось и стреляет вдобавок метко. К нам никто не обращался, вроде закопали уже мертвяков, а на его место другой заступил. Но связь-то, я сразу уловил. Благое дело тот стрелок сделал, говорю же, жизнь мне облегчил. К чему веду-то, Алексей…

Он сделал долгую паузу, а потом тихо и внушительно сказал.

— Деткам твоим поберечься надобно. Да и тебе с Гульнарой Львовной тоже. К тому веду, что не только я связь могу уловить. Понял? А как решат Хрящика кореша по своим причинам копнуть поглубже?

Лешка добродушно улыбнулся.

— Ничего не понял, Акакий Мартемьянович, но, ладно, вам видней, конечно. А так, переезжаем мы. Вот прямо сегодня. От моих чад хлопот вам будет поменьше. А верней, вообще не будет.

— Да ты что!!! — изумленно и радостно ахнул Чирков. — Переезжаешь? И куда?

Лексе показалось, что милиционер на радостях сейчас даже перекрестится.

— В центр.

— Вот и хорошо! Очень хорошо! — довольно забубнил Чирков, но потом понизил голос и очень серьезно продолжил. — Тебе может показаться, я радуюсь тому, что ты отваливаешь с моего района. Мол, с глаз долой, хлопот меньше и все такое. И да, я радуюсь, Лекса, искренне радуюсь, но не тому, что хлопот будет меньше, а потому, что искренне переживаю за тебя с Гулей. Хорошие вы люди, таких мало, светлые. И детки ваши, еще окончательно не пропащие. И будет очень обидно… — он махнул рукой. — Лезешь ты, Лекса, по неопытности твоей, куда не следует. Понятно, изъясняюсь?

— Понятно, — кивнул Лекса. — Спасибо, Акакий Мартемьянович. Понял я все.

— Вот и хорошо! — Чирков хлопнул его по плечу. — И да, совсем забыл. Помнишь, как на тебя недавно покушение пытались совершить? Конечно помнишь, такое не забывают. Так вот, тот, кого ты хлопнул, звался Умеров Рустем, но не татарин, а узбек, житель Канибадама. А второй, который хромой, его брат, Умеров Фархад. Ищем мы его сейчас, да и не только мы, каждый день отчитываться приходится, у начальства дело на контроле. Но пока не нашли мерзавца, как в воду канул. Еще и поэтому поберегись. Ну, с Богом, сынок…

Чирков ушел, а Лекса потопал к трамваю. Москва этого времени ему очень нравилась, даже несмотря на то, что по сравнению с современной, она смотрелась грязной деревушкой. Лешка чувствовал себя в городе как рыба в воде, но сейчас ему резко стало в Москве очень неуютно. Потому что было совершенно ясно, что брат убийцы не успокоится, пока не отомстит.

Неожиданно голова заныла от непонятного предчувствия, Лешку словно шилом кольнули. Он выругался и завертел головой по сторонам.

И все-таки поймал пристальный взгляд с другой стороны улицы. Человечек сразу отвернулся, Лешка ринулся к нему, но дорогу, как назло, перекрыл грохочущий трамвай, из которого посыпалась целая толпа галдящих пассажиров.

На некоторое время все смешалось, а когда Лешка выбрался, непонятного человечка и след простыл. А вдобавок, Алексей еще и не смог вспомнить, как тот выглядит.

— Мара блазнит? Так и свихнуться недолго. Идите вы все кобыле в трещину… — Лекса с чувством обругал вывеску «Мосгосторга» и поспешил на службу.

Инструктаж начался в кабинете Шапошникова.

— По результатам советско-польского мирного договора, полякам отошли обширные территории, находившиеся к востоку от линии Керзона… — менторским тоном докладывал первый помощник начальника Штаба. — В частности: Западная часть Волынской губернии, Гродненская губерния в Западной Белоруссии и часть территорий других губерний бывшей Российской империи. Что, сами понимаете, нас совершенно не устраивает, так как население этих территорий преимущественно не польское. Вдобавок, Польша не соблюдает договоренности о равноправии русских, украинцев и белорусов по отношению к полякам и устраивает на границе провокации, прямо поддерживая банды откровенных антисоветчиков и бандитов. Не говоря уже об остальных положениях договора, которые, Польша, так же фактически саботирует. В ответ на польские провокации, мы тоже проводим свою операцию по противодействию преступной деятельности и по поддержке революционно-освободительного движения в Белоруссии и Западной Украины…

Алексей внимательно слушал и не перебивал Шапошникова. Как еще вчера выяснилось, он практически ничего не знал об этой странички истории страны.

Шапошников сделал паузу и внимательно посмотрел на Лексу.

— «Активной разведкой» формально руководит Разведупр РККА*… — в голосе первого помощника начальника Штаба скользнуло недовольство. — Однако, как выяснилось, операция проводится практически бесконтрольно со стороны Штаба РККА, что, сами понимаете, нас не может устраивать. Вдобавок, из-за отсутствия системного подхода, неразберихи в организации и плохого взаимодействия между подразделениями возникают определенные проблемы в достижении целей операции.

Разведупр РККА — Разведывательное управление Штаба РККА, центральный орган военной разведки СССР в 1921–25 годах.

Шапошников снова сделал паузу и посмотрел на Алексея, словно предлагая ему высказаться.

По кабинету с басовитым жужжанием пролетела муха и села на портрет Карла Маркса. Шапошников проводил ее взглядом, недовольно поморщился и опять посмотрел на Лексу.

— Каковы заявленные цели операции? — быстро поинтересовался Алексей.