И в этом был весь Арик. Он метался с одного конца света на другой. Искал снежного человека в Гималаях и утерянные рукописи Евангелия на Мертвом море. Плавал в район Бермудского треугольника и пешком, прячась, ходил по Чернобылю.

Его голова была набита энциклопедическими знаниями. Он всегда горел идеями, фонтанировал энергией и заряжал всех окружающих. Во ВГИКе его так и прозвали: Арик Долбанутая Батарейка. Компания «Зетфликс» очень мудро поступила, пригласив его на проект. С его помощью моя книга заиграет новыми красками. Мне в жизни не придумать того, что может измыслить Арик. Причем с ходу, два раза не думая. Буквально по щелчку пальцев.

– Когда ты успел сделать обрезание фамилии, Арик? – улыбнулась я. – Ведь всегда был Гольдманом. Не жестоко ли так резать по живому? Таки ж ничего не останется от генофонда.

– Я попрошу! Наш Гена-фонд мы бережем. Обрезал только то, шо неприлично выпирало. А там же было, шо кромсать. Спасибо маме с папой, дай им бог здоровья и внуков лучше, чем дети. Но важный корень остался. Золотой, можно сказать. Голд – это же золото. Таки зачем нам лишнее, шобы болталось? – вкрадчиво поинтересовался Арик.

Я рассмеялась. Вот как он это делает? Я в последнее время такая Царевна-Несмеяна. А в его присутствии мои губы сами собой растягиваются в улыбке.

– Предлагаю поприветствовать автора бестселлера, которая обеспечила нас всех работой, – сказал главный сценарист. – Давно хотел познакомиться с вами, Ника. Меня зовут Роберт Сингер, можно просто Бобби. А это наша замечательная команда.

Сценаристы начали по очереди представляться. Я запоминала имена и пыталась в каждом найти отличительные черты. Это было очень сложно. По спине поползли противные мурашки, ладони вспотели. Я почувствовала себя так, словно стою голая на площади, а вокруг меня толпа мужчин в масках. Я подождала, пока они закончили, и сказала:

– Меня зовут Ника. Это вы все знаете. Но не знаете главного: у меня прозопагнозия. Я не различаю лица. Поэтому предпочитаю предупредить об этом сразу, чтобы не возникало неловких ситуаций. Прежде чем заговорить со мной, пожалуйста, представьтесь. Потому что узнать вас я не могу. Также очень прошу не распространяться об этом.

– Кстати, это прописано у вас в контрактах, – напомнил Бобби. – С вами, наверняка, беседовали юристы, но всё же поясню еще раз. С прессой, поклонниками, а так же техническим персоналом на съемочной площадке об этом говорить нельзя. Просто Ника любезно поделилась с вами, коллеги, чтобы не было неловкостей в рабочих моментах.

Наверное, Юра сейчас смотрит на меня удивленно. Я всегда стеснялась своего недуга и скрывала его. Да и сейчас скрываю. Просто во время работы такие моменты нужно оговаривать заранее. Особенно, когда работаешь в такой компании, как «Зетфликс».

Юристы компании объяснили мне, что для них очень важен корпоративный дух, а также дружеская атмосфера. Тем более что рабочие отношения регулируются законодательно. И на меня могут запросто подать в суд за неуважение, если с кем-то не поздороваюсь. Или кому-то покажется, что я на него не так посмотрела. Пришлось согласиться. Команда международная. Для них это привычное дело. Было бы глупо портить отношения с людьми из-за моей болезни.

Но как же по-идиотски прозвучало мое признание! Что-то вроде:

– Здравствуйте, я Мария. И я нимфоманка, наркоманка и прочее.

Муть! Всегда терпеть не могла эти группы поддержки и проработку душевных травм. Коллективный садомазохизм какой-то.

Но смущение скоро прошло. Рабочая рутина полностью поглотила его. Мы до вечера обсуждали план сценария, характеры персонажей и прочее. Но я всё время чувствовала на себе взгляд Юры, хоть и не видела его лица. Просто я когда-то гладила это лицо, пальцами изучая каждую его черту. Поэтому могу более-менее представить себе, как оно выглядит. И рубашка у него редкого цвета. Чернильно-фиолетового. А ведь он такую специально надел.

Когда мы были вместе, Юра всегда выбирал одежду не просто ярких расцветок, а таких, которые мало кто наденет. Чтобы я всегда могла его узнать в толпе. Идея была бредовой, но безотказно срабатывала. Наши российские мужчины предпочитают спокойные тона одежды. Белый, черный, серый, коричневый. Максимум, синий или голубой. Мало кто носит ярко-желтое, фиолетовое, ярко-красное. Юра носил. Ради меня.

Когда рабочий день закончился, Арик предложил пообедать в ресторанчике неподалеку. Мне очень хотелось поболтать с ребятами, но и ехать в темноте по проселочной дороге не хотелось тоже. Поэтому я вежливо отказалась и поехала домой.

Все говорят, что мысль материальна. И если чего-то боишься, то это обязательно случится. Моя машина заглохла неподалеку от дома. В самом пустынном и темном месте проселочной дороги.

– Ну отлично! – прошептала я, в десятый раз пытаясь завести кашляющий мотор.

Вокруг ни души. Темно и тихо. Только шелестит высокая трава по обочинам дороги. Идеальная декорация для фильма ужасов. Сейчас из высокой травы появятся дети кукурузы. Словно насмехаясь над моим воображением, трава зашумела громче и слегка расступилась.