У нас везде были пингвины: чашки, подушки, статуэтки. Где же ты, Родя? Мой любимый! Мой родной! Даже в имени твоем теплота и близость. Жив ли ты вообще? Нет, не смей! Не смей даже думать об этом! Я ударила себя по лицу наотмашь. И еще. И еще. Да так больно, что из глаз потекли слезы.

Я не выживу без тебя. Не смогу. Не оставляй меня в холодной пустоте одиночества. Так же нельзя, миленький, родненький. Ну пожалуйста! Пожалуйста! Я хочу к тебе. Мне все равно куда. Куда-нибудь, где только ты и я. Хоть на край света, где птицы режутся о кромку неба. Я буду там с тобой. Мы сядем на край обрыва и будем смотреть, как схлопываются вселенные. Как бог дирижирует концом света.

Там будет снег. А мы босые по нему пройдем. И мне не будет холодно, ведь ты рядом. А потом мы полетим прямо к угасающему солнцу. Его умирающие лучи янтарными слезами прольются на наши лица. Ты прижмешься губами к моим губам и закроешь собой весь мир. Я больше не увижу его. Мне не нужно. Ты – мой мир. Ты, родненький мой. Не хочу без тебя, Родя, не могу.

Я уткнулась лицом в мягкий плюш пингвина, еще хранящий тепло рук мужа.

– Осиротели мы с тобой, пингвинчик, осиротели. Наша с тобой верность продрогла на сквозняке незапертой двери, которую распахнул Родя, когда шагнул прямо в пустоту неизвестности, – шептала я, обнимая игрушку.

Он еще здесь. Невидимый, неузнанный, под плачущим от одиночества небом. Но не дотянуться. Не прикоснуться. Не прижаться к нему. Не вздохнуть мне без тебя, Родя.

Я проспала. Наверное, это последствия аварии. В последнее время внезапно засыпаю. Причем тогда, когда нужно куда-то спешить или что-то срочно делать.

Я вскочила с постели и в ужасе заметалась по спальне. Меня ведь ждут в офисе кинокомпании. Там сегодня в первый раз собирается вся сценарная группа третьего сезона. Я сама настояла на том, чтобы участвовать в написании сценария. Это было предусмотрено в контракте киностудии. Кто будет главой сценарной группы я до сих пор не знаю. В компании было много споров. Продюсеры никак не могли договориться между собой. А я, как дура, проспала. Теперь даже нет времени привести себя в порядок и уложить волосы.

Косметикой я и так не пользуюсь. Как можно красить глаза, если не понимаешь, где они на лице? Мое собственное лицо для меня выглядит как на картинах Пикассо. Всё вкривь и вкось. Иногда меня красила Рита перед особо важными мероприятиями. Конечно, можно было попросить Аню, но не хочу, чтобы она ко мне прикасалась. Вообще не люблю чужие прикосновения. Это очень страшно, когда к тебе прикасается человек без лица.

Хорошо хоть одежду с вечера подготовила. Спасибо маме, что научила с детства так делать. Я быстро оделась, схватила телефон и побежала во двор, на ходу доставая ключи от машины. Выскочив из дома, вспомнила, что не взяла дядю Сёму. Вот чёрт! Я помчалась в кабинет на второй этаж и достала его из ящика стола. Он всегда должен быть рядом.

Там же в ящике лежал маленький плюшевый пингвин. Род подарил мне его, думая, что это просто игрушка. Но как-то рассматривая его, я нашла скрытую кнопку, которая открывала карман в брюшке. Мне так понравился этот мягкий секретный сейф, что я всегда держала его под рукой. И вроде скрывать от мужа мне было нечего, но все девочки с детства любят секретики. Я бережно уложила дядю Сёму в мягкое брюшко, бросила пингвина в сумку и побежала вниз.

Села в машину и бросила взгляд на часы. Снова 11:11. Да что же такое сегодня? Опять эта цифра. Второй раз за сутки вижу ее на часах. И в эсэмеске, что пришла на дядю Сёму, то же число.

Такое значимое для меня. С него начался мой успех как писателя. Это число стало сюжетным гвоздем той книги, которую написала моя мама. Это был ее последний подарок. Самый дорогой и самый важный. Книга осталась в разрозненных, плохо читаемых черновиках, если можно так назвать торопливые и хаотичные заметки. Я ее полностью переписала заново. Хотела на обложке поставить два имени: мое и мамино. Но отец не позволил. Боялся проблем с авторскими правами.

– И потом мама сама хотела, чтобы ты написала эту книгу. Она настаивала на этом, – терпеливо объяснял отец. – Твой успех был для нее важнее собственного. Не разочаровывай ее там, – отец поднял глаза вверх, в них блеснули слезы.

И я сдалась. Речь в книге шла об архангеле Метатроне. Это был такой современный детектив с налетом мистики. Свежая идея, редкий материал, поэтому книга так выстрелила. Я очень удивилась, когда переписывала ее. Потому что не знала, что мама увлекается такими вещами. То есть, мистикой да. Она была суеверна до ужаса. Верила в приметы, сглазы и гадания. Но я не знала, что она интересовалась эзотерикой на таком глубоком уровне.

Но почему число буквально преследует меня? Ангелы подсказывают, что кинопроект будет успешным? Так это уже понятно. Первый сезон сериала побил все рекорды популярности. Он вот-вот заканчивается. Сейчас я и сценарная группа пишем третий сезон. Параллельно начинаются съемки второго сезона. И сценарная группа наготове, понимая, что прямо в процессе придется вносить изменения.

Сериал ждут, кинокомпания тщательно подогревает интерес. А эти цифры не оставляют меня в покое. Но кто прислал эсемэску на телефон? Номер скрыт. И текста в сообщении нет. Только цифры.

Я попыталась завести машину, но тщетно. Чёрт! Только этого не хватало! Нужно вызвать такси. Но с этим в нашем захолустье беда. Пока дождешься, окончательно опоздаешь. Правда, на выручку часто приходит Калвино, хозяин местной лавки. Мы каждую неделю заказываем у него продукты с доставкой на дом. И иногда он или его сын еще и подрабатывают у нас таксистами, когда машины не на ходу и нужно срочно ехать куда-то.