Еще через несколько минут вижу, что пропажу виновницы торжества замечаю не только я: гости начинают коситься на наш стол, где сижу в гордом одиночестве.

Чтобы отсутствие жены не было таким явным, начинаю ходить по залу, улыбаясь гостям, подхожу то к одному столу, то к другому. Все хорошо, все прекрасно, мы счастливая семья, празднуем юбилей.

Черт возьми, где же Ева? Может, специально тянет время, хочет показать характер?

Сегодня я совсем ее не узнаю. Где та женщина, которая всегда встречала меня улыбкой? Которая прижималась ко мне по ночам? Передо мной будто восковая фигура — красивая, нарядная, но неживая.

Весь вечер она идеально играет роль счастливой жены. Улыбается гостям, произносит правильные слова, даже смеется над чьими-то шутками. Но я-то вижу, как она напряжена. Как едва заметно вздрагивает, когда я оказываюсь рядом. Как отстраняется, если я пытаюсь коснуться ее руки.

В танце словно окаменела, когда я положил руки ей на талию. А поцелуй… Она сжала губы и зажмурилась так, словно я ей неприятен. Но я ведь знаю, как она плавится от моих поцелуев, как реагирует, когда ее касаюсь.

Черт возьми, я же все объяснил вчера! Я раскаялся, признал свою ошибку. Сказал, что люблю ее. Сказал, а она в ответ просто кивнула, и все. И в ее глазах — пустота…

Телефон вибрирует — сообщение. Достаю телефон из кармана и читаю: «Будем через пятнадцать минут». От заместителя мэра.

А Евы все еще нет.

Мозг пронзает внезапная догадка: что, если она вообще уехала?

Да ну, не могла. Она ведь вообще здесь только ради этой встречи.

И хоть логика говорит о том, что Ева где-то здесь, меня начинают одолевать сомнения. Женщины крайне противоречивы. Может, жена и правда не выдержала всех этих поздравлений?

— Пап, все хорошо? — подходит ко мне сын.

Не особо. Жена вот пропала… Однако вслух невозмутимо говорю другое:

— Да, а что?

— Не знаю, — пожимает плечами Павел. — Мама какая-то не такая. Ты тоже нервничаешь.

— Ты же ее знаешь, — усмехаюсь, — переживает, все ли хорошо, довольны ли гости.

— Понятно, — кивает сын, вертит головой. — Где она, кстати?

— Вышла ненадолго, скоро будет. Скоро приедет Оливер Скотт, я встал, чтобы встретить гостей как полагается.

Паша улыбается и спешит обратно, а я выхожу из зала.

Придется искать Еву.

Иду по коридору к туалету.

— Ева? — стучу костяшками пальцев по двери. Тишина.

Стучу еще раз, громче.

— Ева, ты там? Все в порядке?

Дергаю ручку — заперто. Значит, внутри точно кто-то есть.

Тишина давит на барабанные перепонки. В голове проносятся самые страшные картины. Только бы с ней все было хорошо, она ведь весь вечер какая-то бледноватая.

Вдруг ей действительно стало плохо, и она лежит внутри без сознания?

Тут дверь открывается, приносит с собой звуки легкой джазовой музыки, что играет внутри. Только я собираюсь выдохнуть, как понимаю, что выходит совсем не Ева. Полина.

— Пап, ты чего? — недоуменно смотрит на меня. — Мужской туалет дальше по коридору.

— Я знаю. Ты не видела маму?

— Нет, — качает головой дочь. — И передо мной тут была не она.

— Ясно.

Сердце ухает вниз. Где тогда Ева?

— Может, она вышла на улицу? Хочешь, я схожу и посмотрю?

Мысленно бью себя ладонью по лбу. Точно, она вполне могла выйти подышать.

— Нет, скоро подъедет Оливер Скотт, возвращайся в зал, я проверю сам.

Дожидаюсь, пока Полина уйдет, а потом быстрыми шагами иду к выходу.

??????????????????????????

Ева

Я смотрю на Лану, а внутри бушует буря. Поговорить ей надо, видите ли.

Интересно, Артур вообще в курсе, что его бывшей любовнице хватило ума заявиться на юбилей?

Однако наглости ей не занимать, это уж точно. Стоит, не отводя взгляда. Красивая, яркая, уверенная в себе. В дорогом черном платье, с безупречной укладкой.

Сердце сжимается до боли, потому я что вижу на ее шее жемчужное колье. Точно такое же Артур подарил мне несколько месяцев назад.

— Что ты здесь делаешь? — Мой голос звучит хрипло, а ладони непроизвольно сжимаются в кулаки.

— Я должна была поговорить с вами. Объяснить... — Ее голос бьет словно током.

Лана делает шаг вперед, но я выставляю руку, останавливая ее.