Это загипнотизировало меня настолько, что перестал ерзать, и осознал это, когда она закончила и отложила тонкую кисть и краску.

— Готово! — сказала она и отошла на пару шагов назад, чтобы оценить проделанную работу.

— И как я выгляжу? — спросил, стараясь держать руки внизу, чтобы не задеть случайно свежий рисунок.

— Выглядишь загадочно, этого мы и добивались, — промурлыкала Рита, а потом она наклонилась и коснулась моего носа кончиков своего, отчего чернила отпечатались на ее коже. — Хочешь посмотреть?

— Ну не знаю, — хрипло прошептал, прижимая ее к себе за талию. — Мне нравится, что я вижу тебя, этого достаточно.

— Но ты должен взглянуть еще и на себя, — она показала язык и отвернулась, прежде чем успел поцеловать ее. — А потом обязательно похвалить мой шедевр.

Рита улыбнулась и отошла в сторону, чтобы я наконец увидел свое отражение в огромном зеркале.

— Ух ты, — даже привстал с мягкого пуфика, чтобы получше рассмотреть детали.

Кошка нарисовала мне на глазах что-то вроде маски, но она перекрывала кожу не сплошняком, а как будто была соткана из тончайших деталей. Как ульи, которые мы плели из ясеневых корней. А из-за металлического блеска чернил она красиво переливалась на свету.

Это и правда выглядело круто.

— Тебе нравится? — спросила она, не дождавшись вербальной реакции.

— Рита… — мою растерянность не могло скрыть даже великолепие рисунка. — Где ты этому научилась?

— Я… — она запнулась и прижала уши назад, кошка выглядела очень смущенной и взволнованной. — В детстве во время тренировок я часто отвлекалась на рисование, выводила пальцами узоры на песке. Это стало вредной привычкой, от которой мне так и не удалось избавиться.

— Ты неправильно меня поняла, котенок, — повернулся к ней лицом и взял за руку. — Там, откуда я родом, люди душу дьяволу готовы продать ради такого таланта. В моем мире ты могла бы выбрать лучшую школу искусств, выучиться и стать, например, художником.

Хотя мне не нравилась эта сфера деятельности, потому что все творческие люди, которых я знал, были какими-то слишком воздушными, я был бы не против, если бы Рита стала такой.

— Там, откуда ты родом, женщина может стать художником? — спросила Рита, заинтересованно навострив уши.

— Любой, у кого есть способности, может, детка, ты правильно поняла, — подытожил и притянул ее к себе, чтобы поцеловать в щеку.

— О чем это вы? — раздался мелодичный голос Шелли, мы с Ритой резко обернулись.

У меня челюсть с полом поздоровалась при виде моей Шелли.

Она надела платье, подол которого был насыщенного изумрудного цвета, а гладкий корсаж — лазурно-синего. Она выглядела одновременно нежной и сильной, но изюминкой образа было не это, а ее прическа.

Когда ее волосы были собраны наверх, золотистые пряди из нижних слоев становились более заметными. В сочетании с платьем это делало ее похожей на заходящее солнце над безмятежным лугом, не хватало только овечек на зеленой юбке.

— Вы великолепно смотритесь вместе. А лицо Макса! Рита, это ты сделала? — Шелли подошла ближе и ее подол зашелестел, как высокая трава на ветру.

— Да, это я, — снова смутилась кошка, прижав уши, щеки залил румянец. — Хочешь, и тебе тоже нарисую?

— О, дорогая, ты правда можешь? — с надеждой спросила феникс.

— Думаю, тебе подойдет золотая краска, а себе я возьму серебряную, — вслух рассуждала Рита, а я в очередной раз отметил, что женщины везде и во все времена одинаковые. Такой восторг у них вызывает этот боевой раскрас.

— Что они делают? — спросил Грэг, который наконец присоединился к нам. Девушки суетились в ванной, поэтому он не видел, причину их бурной реакции.

— Они собираются, — ответил ему и похлопал рукой по небольшому кожаному диванчику, на котором сидел, чтобы мальчик ко мне присоединился. — Все в порядке?

— Ага, — беззаботно ответил он, плюхнувшись рядом со мной. — Олли очень понравились подарки. И еще я отнес Гарри немного свежей печени. Злобный воришка наелся и спит на чердаке сарая. Посмотри-ка, что мне удалось забрать у него!

Он протянул мне треснувший амулет, и выглядел при этом таким довольным, что я невольно улыбнулся.

— Почему бы тебе не оставить это себе? — предложил ему.

— Правда? — он широко распахнул глаза и прижал бесполезную побрякушку к груди.

— Да, хоть он и утратил свои силы, можно воспринимать его как памятный сувенир, — почему-то мне казалось, что Грэгу это будет по душе.

— Да! Спасибо, Макс! — радостно протараторил он и сразу надел его на шею. — Как я выгляжу?

— Ты у нас очень красивый, — сказала Рита. Они с Шелли как раз вышли из ванной.