— Ваше сиятельство! Герцог Стенфорд просит всех членов семьи собраться в гостиной! — торжественно сообщил Чандлер, отыскав нас с Нэйтеном в парке.

Я испытала одновременно и радость от того, что его светлость вернулся, и тревогу из-за того, что нам всем предстояло услышать.

— Ну, что же, дорогая сестренка, — Нэйт ободряюще мне улыбнулся, — поскольку речь идет о членах семьи, тебе придется отправиться туда одной.

— Никак нет, мистер Дункан, — возразил дворецкий. — Его светлость особо отметил, что хотел бы видеть там и вас.

Мы с братом переглянулись. Такое желание герцога показалось мне странным. Я не сомневалась, что присутствие там Нэйта вызовет недовольство семейства Кросби и не понимала, зачем нужно было лишний раз всех дразнить.

Мы вошли в коридор, что вел к гостиной одновременно с Паулой, и она сразу же неприязненно хмыкнула.

— Этот разговор будет касаться лишь членов семьи Кросби, мистер Дункан! — холодно заметила она. — А насколько я помню, вы таковым не являетесь. Более того, вы даже не принадлежите к нашему кругу общения.

Я вспыхнула, жалея чувства брата, и коснулась его руки, призывая не поддаваться на провокацию. Паула намеренно оскорбляла его снова и снова, и я видела, как непросто ему было сохранять его привычную невозмутимость. Я представляла, какое разочарование он испытывал, ведь эта девушка нравилась ему.

Мы не стали отвечать на ее выпад и просто вошли в гостиную следом за Паулой и Сэмюэлем и расположились на диване.

Я знала, что не убивала Джейкоба и мисс Дженкинс, но, когда его светлость приступил к рассказу, я испытала сильное волнение. В комнате не было посторонних лиц, а значит, убийцей действительно был кто-то из членов семьи. И это было ужасно.

Герцог Стенфорд начал с того, что было мне известно, и я немного успокоилась. И только когда Сэмюэль напомнил всем, что именно я оказалась в комнате горничной вскоре после ее убийства, мои щеки вспыхнули.

Но его светлость не обратил на его слова никакого внимания. А потом он задал вопрос, который заставил меня вздрогнуть. Потому что он задал его леди Розмари.

Неужели он подозревал в убийствах мою свекровь? Нет, это было немыслимо! Она была слишком стара и слаба! И Джейкоб был ее сыном! Я не могла придумать ни единой причины, которая могла бы побудить ее его убить.

— Не понимаю, о чём вы, ваша светлость, — ледяным тоном сказала она.

— О шантаже, ваше сиятельство, — уточнил он. — Ведь Шейла Дженкинс шантажировала не только леди Кэтрин и леди Паулу, но и вас. Не так ли?

— Какая глупость! — леди Розмари сердито затрясла головой. — Признаться, я разочарована вами, ваша светлость! Я была так рада, когда узнала, что именно вы будете возглавлять следствие. А теперь вы разбрасываетесь обвинениями, не имея на то никаких оснований.

— О, поверьте, миледи, основания у нас есть! Давайте начнем с того, что Шейла Дженкинс действовала не одна. И я уверен, что ее сообщник мистер Рамзи непременно захочет облегчить свое положение чистосердечным признанием. И, если позволите, я хотел бы сделать некоторое отступление и рассказать вам об одном интереснейшем методе, который появился на вооружении полиции совсем недавно. Он называется дактилоскопия. Он основан на предположении, что у разных людей не может быть одинаковых отпечатков пальцев. Да-да, отпечатки пальцев каждого человека уникальны! Так что обнаруженные на месте преступления отпечатки теперь будут помогать полиции в установлении преступников.

Леди Розмари недоверчиво хмыкнула:

— Но это же чушь, ваша светлость! Ни один суд не почитает это убедительным доказательством!

— В не правы, миледи, — возразил он. — Буквально пару месяцев назад из одного дома в Южном Лондоне были украдены несколько дорогих биллиардных шаров. На подоконнике мы обнаружили четкий след пальца. Мы убедились, что этот отпечаток не принадлежал ни членам семьи, ни слугам, а значит, он принадлежал преступнику. И найти его оказалось совсем не трудно, потому что отпечатки этого человека уже хранились в нашем архиве, ибо этот человек ранее уже отбывал срок за кражу со взломом. Так вот, ваше сиятельство, суд присяжных посчитал это весьма убедительным доказательством и приговорил вора к семи годам тюрьмы.

Упоминание об этом методе содержалось в той самой брошюре его светлости «Некоторые наставления для следователей и полицейских, или Криминалистические заметки», которую я знала почти наизусть. Но там об этом говорилось как о теории, которая еще требует своего подтверждения. Неужели за несколько лет всё так сильно изменилось?

— Эти присяжные бывают ужасно глупы, — нахмурилась леди Розмари. — Но даже если всё то, что вы говорите, и в самом деле так, то я всё равно не понимаю, какое отношение это имеет к тому шантажу, с которого вы начали свой рассказ.

Признаться, этого не понимала и я.

— А я вам сейчас объясню, миледи! — глаза его светлости сверкнули. — Дело в том, что отпечатки ваших пальцев мы обнаружили в комнате мисс Дженкинс.

— И что же в этом такого? — взвилась Паула. — Шейла была ее горничной! И разве бабушка не имела права зайти к ней в комнату, чтобы дать какое-то поручение?

Да, это объяснение могло показаться убедительным, но лишь для того человека, который совсем не знал леди Розмари. Потому что любой, кто ее знал, ни за что не поверил бы, что она могла опуститься до того, чтобы прийти в комнату прислуги. Даже если бы помощь горничной ей потребовалась внезапно, она всегда могла отправить за Шейлой Чандлера или кого-то из слуг.