— И что же вы собирались ей сказать?

— Что я знаю, кто меня шантажирует! Я надеялась, что смогу убедить ее рассказать мне, кого еще она видела той ночью. Я была готова заплатить ей за правду. Я могла отдать ей те деньги, которые получила бы как вдова Джейкоба. Потому что я не думаю, что убийцей была Паула. Это наверняка был кто-то другой. И наверно, этот кто-то и убил мисс Дженкинс.

Я опять содрогнулась, снова подумав о том, что человек, совершивший уже два убийства, сейчас тоже находился в Кросби-холле. И он наверняка надеялся, что полиция не станет его искать. Потому что куда проще герцогу Стенфорду будет обвинить во всём меня.

Похороны лорда Кросби прошли со всей подобающей его титулу печальной торжественностью. Проводить его в последний путь собралось всё местное дворянство.

Я видел, как перешептывались и в церкви, и на кладбище почтенные леди и джентльмены, несомненно, обсуждавшие его загадочную кончину. Но задать интересовавшие всех вопросы в открытую, разумеется, никто не решился.

В этот день я предпочел избавить семью Кросби от своего присутствия и с кладбища отправился вместе с Берроузом в его поместье. Там за обедом мы и обсудили всё то, чтобы было известно мне на этот момент.

— Значит, супруга графа Кросби была в его спальне в ту ночь, когда его убили? — Генри изумленно поцокал языком.

Вообще-то я не должен был бы рассказывать ему о таких деталях расследования, но мне нужен был взгляд человека со стороны, и мой старый друг подходил для этой цели как нельзя лучше.

— Да, — кивнул я, — и кажется, не она одна.

— А мисс Кросби уже подтвердила, что ее тоже шантажировали?

— Нет, я еще не разговаривал с ней об этом. О шантаже я узнал только этой ночью, а допрашивать леди Паулу или какого-то другого члена семьи в такой печальный день было бы вопиюще неприлично.

— Но ты же не думаешь, что девушка может быть замешана в таких страшных преступлениях? — Берроуз посмотрел на меня в большом волнении.

Он, как и многие другие, искренне полагал, что убийцы выглядят как-то по-особому и уж точно не могут принимать личину молодой и красивой девушки.

— Я не могу исключать ни одной возможности, — тактично ответил я.

— Но факт самого шантажа ты под сомнение не ставишь? — уточнил он.

— Разумеется, нет. Леди Кэтрин отдала мне все три письма, что получила от шантажиста. Конечно, она могла написать их сама, но зачем бы ей это было делать? Эта история с шантажом принесла ей куда больше вреда, чем пользы.

— Надеюсь, ты привез эти письма с собой?

Я передал ему написанные от руки записки, и он принялся изучать их самым тщательным образом, вооружившись лупой. По истечение десяти минут он оторвал взгляд от них и посмотрел на меня.

— Я надеялся, что мы сможем понять что-то по почерку шантажиста, но все слова написаны печатными буквами.

— Да, именно так, — усмехнулся я. — Но, надеюсь, ты обратил внимание на одну весьма красноречивую деталь?

— Какую же? Отсутствие знаков препинания? Их, должно быть, писал не слишком грамотный человек.

— Да, — согласился я. — Или человек, который хотел показаться таковым. Хотя я склонен поддержать твою версию. Более того, я уверен, что третью записку писал не тот, кто написал первые две. Потому что если в первых посланиях бросается в глаза лишь отсутствие запятых и одна неправильная форма слова, то в третьем имеет место сразу несколько орфографических ошибок.

— Значит, шантажистов было двое! — воскликнул Генри.

— Полагаю, что так. Если леди Кэтрин не солгала, то третью записку в ее комнату не могла подбросить мисс Дженкинс — к тому времени она, должно быть, была уже мертва. Да и вряд ли она бы решилась пойти на шантаж в одиночку. Она была личной горничной хозяйки дома, и ей было, что терять. Она не могла не понимать, что ее могут изобличить, и в таком случае ей грозило увольнение безо всяких рекомендаций, а то и полицейское преследование. Скорее, она отважилась на это потому, что чувствовала чью-то поддержку. И это наверняка был мужчина, ее тайный возлюбленный, ради которого она готова была рискнуть своим местом.

Берроуз вызвал слугу и велел ему принести кофе и восточные сладости, которые ему недавно прислали из Индии.

— Так, может быть, убийца как раз и есть второй шантажист? — предположил он. — Допустим, именно он украл у лорда Кросби табакерку, а когда тот вычислил его, пошел на убийство. А потом испугался, что его сообщница может выдать его, и убил и ее.

— Что касается убийства мисс Дженкинс, то, вполне возможно, ты прав. Но я не думаю, что ее кавалер мог убить и лорда Кросби. Если бы это было действительно так, то он не стал бы ввязываться в аферу с шантажом. Это было слишком опасно. Если бы он убил хозяина из-за табакерки, то в его интересах было вести себя как можно более незаметно и, дождавшись окончания расследования и уехать из Кросби-холла. Он же до сих пор наверняка думает, что эта табакерка стоит больших денег. Нет, я уверен, что его сиятельство убил кто-то из членов его семьи, как бы прискорбно это ни звучало. И вполне возможно, что этот же человек убил и мисс Дженкинс.

— Но почему? Из-за писем, которые она посылала? Из-за того, что она видела его в ту ночь возле спальни графа?

— Быть может, на самом деле она никого и не видела. Даже если она и была в той гардеробной, вряд ли она осмелилась бы выглянуть в коридор, чтобы посмотреть, кто по нему прошел. Насколько я понимаю, слуг с плохой репутацией в Кросби-холле не держат, и если бы ее застали ночью в обществе мужчины, ее рассчитали бы в тот же час. Поэтому, я думаю, она и ее возлюбленный лишь слышали чьи-то шаги и могли лишь предполагать, кто это был.